Несмотря на то что в огромном романе-эпопее этот герой занимает сравнительно немного места, значение его очень велико. Он важен нам и сам по себе, и особенно по той роли, которую он сыграл в судьбе Пьера Безухова. Платон Каратаев помог ему понять смысл жизни, обрести со­гласие и мир с самим собой и людьми.

В образе Платона Каратаева Толстой изобразил мирное, доброе, душевное начало, предельно усилил, укрепил в нем черты простого русского человека, сделал его олицетворением всего доброго, русского, круглого. Это проявляется во всем: во внешнем облике- округлости его головы, спины, рук, движений; в улыбке, ласковости и любовной расположенности, с которой он относится к каждому живому существу - солдатам, Пьеру, французам (они тоже для него часть мира, который он любит), своей лиловой собачонке. Это проявляется в округлости, в движениях, жестах, особой ладности его занятий, самых разнообразных дел, которыми он за­нят непрерывно и в которых проявляет одинаковое умение.

Толстой пишет, что, попав в плен, Платон Каратаев отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому или «христианскому», как он выговаривал, на­родному складу.

Он любил в свободное время (вечером) разговаривать, рассказывать или петь что-то, любил слушать сказки, но больше всего он любил слу­шать рассказы о настоящей жизни. Платон Каратаев любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными словами, пословицами и поговорками - теми народными изречениями, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.

В Платоне Каратаеве мы видим гармонию внутренней жизни, которая дается безграничной верой в волю Бога на все происходящее на Земле, верой в то, что все равно в конце концов победят добро и справедливость, отсюда его непротивление злу насилием и принятие всего, что бы ни происходило.

Важно еще то, что «жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица цело­го, которое он постоянно чувствовал».

Платон Каратаев воплощает собой тот мировой закон, к постижению которого стремятся любимые герои Толстого.

До встречи с Каратаевым Пьер пережил свой самый сильный душев­ный кризис. С той минуты, как он увидел страшную сцену расстрела невинных людей солдатами, не хотевшими этого делать, «в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым... В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, унич­тожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую душу, и в Бога...»

Платон Каратаев помог Пьеру восстановить чувство устойчивости ми­ропорядка, в основе которого лежит любовь и взаимопонимание, помог избавиться от мучившего его страшного вопроса: «зачем?» Пьер ощутил радость освобождения от поисков цели и смысла жизни, ибо они только мешали ему почувствовать, что смысл жизни - в самой жизни, в осозна­нии того, что везде, во всем, рядом с людьми есть Бог, который всех любит и без воли которого не спадет волос с головы человека. Именно в плену, благодаря Каратаеву, испытаниям и лишениям, Пьер вновь обрел веру в Бога, научился ценить саму жизнь, бросил, как пишет Толстой, «умствен­ную зрительную трубу», в которую он смотрел через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непо­стижимую и бесконечную жизнь.

Конечно, путь исканий Пьера не заканчивается на этом, он продолжа­ется и дальше, что видно из эпилога. Но эти поиски будут опираться теперь на прочный фундамент общей жизни, в которую вошел Пьер, на необходимость любви ко всему, что его окружает. Это знание приобрел Пьер в общении с Платоном Каратаевым, который явился для него выс­шим воплощением простоты, добра и правды.