Весь роман Льва Николаевича Толстого построен на противопостав­лениях (вспомним хотя бы название произведения). И в своем понима­нии истории Толстой отличается от традиционных историков. Писатель не соглашается со всяким, кто считает, что личность определяет истори­ческий процесс. Эти утверждения, в значительной части, опирались на учение Гегеля, который утверждал, что проводниками мирового разума являются великие люди, которые первыми указывают то, что непонятно обывателю, и потому часто из-за этого страдают.

На первый взгляд, Гегель и его последователи правы. Но если рас­смотреть события, описываемые в романе, мы убедимся в обратном. Труд­но предположить, считает Толстой, что по повелению одного человека -Наполеона - вся Франция и примыкающие к ней страны Европы двину­лись на Россию. Современные историки считают, что главной причиной войны 1812 года является попытка экономического передела мира Фран­цией и ее борьба со своим главным конкурентом - Англией. Вспомним, что в это время очень бурно развивались экономические отношения во всей Западной Европе. Россия встала на пути Франции и должна была быть наказана. На мой взгляд, теория Толстого очень органично вписы­вается в эти представления. Неведомые никому законы развития мира вынуждали наиболее развитые страны конфликтовать между собой, и про­исходило это не потому, что Наполеон так захотел, а из-за того, что эти страны «не поделили» рынки сбыта своей продукции и захваченные ко­лонии.

Настоящим творцом истории, по Толстому, является народ. Писатель говорит о двух видах народа: народ - целостное единство, скрепленное нравственными традициями жизни «миром» (вспомним название), и люд­ская толпа, наполовину утратившая человеческий облик, одержимая аг­рессивными животными инстинктами. Русский народ сумел объединить­ся в некий пчелиный рой, способный дать отпор внешним воздействиям. Французы же не сумели этого сделать.

Даже на войне русские люди продолжают жить, сообразуясь со своими убеждениями. Солдаты думают о предстоящем недельном жаловании, Николай Ростов ожидает повышения и так далее. В том, что видимый патриотизм как бы уходит на второй план, становится естественной, орга­ничной частью характера русских, которые продолжают заниматься свои­ми делами, и в то же время в их способности забыть обо всем, кроме своего долга перед Родиной в минуту опасности, и состоит величие русского народа. Французская же армия собрана из людей разных национальностей, вероисповеданий, моральных принципов и традиций, и поэтому она просто не может стать этим «роем».

Вместе с отрицанием культа личности Толстой считает, что все исто­рические события являются проявлением «суммы водь» бесконечно ма­лых частей народа, то есть личностей, среди которых нельзя не вспомнить Кутузова.

Во время Бородинской битвы, от исхода которой многое зависело для русских, Кутузов «не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался с тем, что предлагали ему». В этой кажущейся пассив­ности проявляется глубокий ум полководца, его мудрость. Сказанное под­тверждают и проницательные суждения Андрея Болконского: «Он все выс­лушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает. Ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, - это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значения и ввиду этого значения - умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на дру­гое». Кутузов знал, что «решают участь сражения не распоряжения глав­нокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти». Слитность с народом, единение с простыми людьми делают Кутузова для автора идеа­лом исторического деятеля и идеалом человека.

Но вместе с тем Кутузов является как бы «фильтром», который про­пускает только соответствующие правильному ходу развития событий распоряжения. Без него битва превратилась бы в страшную бойню. Куту­зов «пассивно-активен».

Известно, что Толстой представлял человека в виде дроби, в числителе которой стояли личные качества человека, а в знаменателе - то, каким он сам себя представляет. Поэтому Наполеон является персонажем, проти­вопоставленным Кутузову. Наполеона нельзя назвать великим челове­ком, как это понимает Толстой, ведь он не един со своим народом. Для него люди всего лишь фигуры на шахматной доске.

Автор подчеркивает народность Кутузова, ведь именно народ творит .геторию. «Есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами, - пишет Толстой, - открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешились от отыскания при­чин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движе­ния планет стало возможным только тогда, когда люди отказались от представления утвержденности земли».

Перед историками Толстой ставит задачу «вместо отыскания при­чин... отыскание законов». В объяснении конкретных исторических явле­ний сам Толстой очень близко подходил к определению действительных сил, руководивших событиями. Так, исход войны 1812 года был опреде­лен, с его точки зрения, не таинственным и недоступным человеческому пониманию фактом, а «дубиной народной войны», действовавшей с «про­стотой» и «целесообразностью».