После того как французы оставили Москву и двинулись на Запад по старой Смоленской дороге, их войско двигалось по тому же пути, каким пришло в Россию, поэтому вместо обильных, урожайных земель их встре­чали выжженные поля и разоренные деревни. Войско таяло на глазах: голод и болезни преследовали его. Из-за неповоротливых обозов с награб­ленным в Москве имуществом войско двигалось медленно, окончательно сбив строй.

Но не голод и болезни, а множество партизанских отрядов, успешно нападавших на обозы и даже целые отряды французов, уничтожало фран­цузское войско. Партизанские отряды сильно различались: «были партии, перенявшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удоб­ствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сбор­ные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи... был дьячок, взявший несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов». Были партизаны, относившиеся к пойманным фран­цузам как к военнопленным, с должным уважением, были те, которые безжалостно убивали их за разорение своих деревень, домов или ради богатой добычи.

В части романа «Война и мир», рассказывающей о партизанской вой­не, описаны события всего лишь неполных двух дней, но сколько реализ­ма и трагичности в этом повествовании! Именно здесь показана смерть, неожиданная, глупая, случайная, жестокая и несправедливая. О смерти князя Андрея, даже о смерти Элен и старого Безухова мы узнаем косвен­но. Герой на минуту покидает умирающего и уже не видит его смерти. Автор просто констатирует факт. А смерть Пети Ростова, такая быстрая и неожиданная, происходит на глазах Денисова и Долохова. Эта смерть просто и коротко описана читателям. Этим усугубляется суровый реа­лизм описания. Вот она, война. Даже вид Бородинского поля, усеянного трупами и ранеными, не вызывает такого тяжелого впечатления. Толстой дает почувствовать читателю, что война - это когда убивают. Она ужасна, неприемлема, противоестественна. Ради чего? Зачем обыкновенному чело­веку убивать мальчишку, пусть из вражеского стана, высунувшегося из-за своей неопытности и храбрости? Зачем человеку убивать другого челове­ка? Почему Долохов так спокойно произносит приговор десятку пленных людей: «Брать не будем!»? Эти вопросы ставит Толстой перед читателя­ми. Опомнитесь, люди, перестаньте убивать ради убийства, ради денег, ради чего бы то ни было!

Явление партизанской войны полностью подтверждает историчес­кую концепцию Толстого. Партизанская война - это война народа, ко­торый не может по самой своей сути жить под властью захватчиков. Партизанская война стала возможной благодаря пробуждению в раз­личных людях, независимо от социального происхождения, «роевого» начала, духа, в существовании которого в каждом человеке, в каждом представителе нации уверен Толстой. Движимые различными целями и интересами люди разных сословий делают все, что можно только сделать для изгнания неприятеля со своей земли. Толстой считает, что их действия вызваны врожденным, инстинктивным патриотизмом. Люди, которые в мирное время спокойно занимались своими повседневными делами, во время войны для чего-то вооружаются и убивают, прогоняют врагов. Так пчелы, свободно летавшие по огромной территории в поис­ках нектара, быстро возвращаются в родной улей, когда узнают о втор­жении врага.

Медведь, залезший в улей, мог бы прогнать, победить другого медведя, если бы тот был слабее его, но он ничего не может поделать с роем разъяренных пчел. Так и французское войско: оно могло бы победить русскую армию в сражении, но оно бессильно против партизанских отря­дов, голода и болезней. «Фехтование продолжалось довольно долгое вре­мя; вдруг один из противников, поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв... дубину, начал ворочать ею... Фехтовальщик - французы, его противник... были русские...»

Поэтому Наполеон напрасно ждал ключей от Москвы на Поклон­ной горе, хотя, по правилам ведения европейской войны, мог считать себя хозяином города и рассчитывать на соответствующий прием. По­этому его войско было уничтожено благодаря партизанской войне, «ду­бине народной войны». И описать эту войну с точки зрения «правил фехтования» невозможно, все попытки историков, которые писали об этом событии, безуспешны. Толстой признает партизанскую войну самым естественным и справедливым средством борьбы народа с захватчиками.