Л. Н. Толстой был участником Севастопольской обороны. В эти трагические месяцы позорного пораже­ния русской армии он многое понял, осознал, как страшна война, какие страдания она несет людям, как ведет себя человек на войне. Он убедился в том, что истинный патриотизм и героизм проявляется не в кра­сивых фразах или ярких подвигах, а в честном выполнении долга, военного и человеческого, несмотря ни на что.

Этот опыт сказался в романе «Война и мир». В нем нарисованы две войны, которые во многом противопос­тавлены друг другу. Война на чужой территории за чуждые интересы шла в 1805—1807 годах. И истинный героизм солдаты и офицеры проявляли лишь тогда, когда понимали нравственную цель сражения. Вот по­чему они стояли героически под Шенграбеном и позор­но бежали под Аустерлицем, как вспоминает князь Ан­дрей накануне Бородинского сражения.

Война 1812 года в изображении Толстого носит со­вершенно другой характер. Над Россией нависла смер­тельная опасность, и в действие вступили те силы, ко­торые автор и Кутузов называют «народным чувст­вом», «скрытой теплотой патриотизма».

Кутузов накануне Бородинского сражения, объез­жая позиции, увидел ополченцев, надевших белые ру­бахи: они были готовы к смерти за Родину. «Чудесный, бесподобный народ», — с волнением и слезами произ­нес Кутузов. В уста народного полководца вложил Тол­стой слова, которые выражают его мысли.

Толстой подчеркивает, что в 1812 году Россию спас­ли не отдельные личности, а усилия всего народа в це­лом. По его мнению, в Бородинском сражении была одержана русскими нравственная победа. Толстой пи­шет, что не только Наполеон, но и все солдаты и офи­церы французской армии испытывали одинаковое чув­ство ужаса перед тем врагом, который, потеряв поло­вину войска, стоял в конце сражения так же, как и в начале его. Французы были морально сломлены: оказывается, русских можно убить, но не победить. Адъютант докладывает Наполеону со скрытым страхом о том, что французская артиллерия бьет в упор, а рус­ские продолжают стоять.

Из чего же складывалась эта непоколебимая сила русских? Из совместных действий армии и всего наро­да, из мудрости Кутузова, чья тактика — «терпение и время», чья ставка прежде всего на дух в войсках.

Эта сила складывалась из героизма солдат и лучших офицеров русской армии. Вспомните, как ведут себя солдаты полка князя Андрея, поставленные в ре­зерв на пристрелянном поле. Их положение трагично: под непреходящим ужасом смерти они стоят более восьми часов без еды, без дела, теряя людей. Но князю Андрею «делать и приказывать было нечего. Все дела­лось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, ране­ных относили, ряды смыкались. Если отбегали солда­ты, то они тотчас же поспешно возвращались». Вот пример того, как выполнение долга перерастает в по­двиг.

Эта сила складывалась из патриотизма не на сло­вах, а на деле лучших людей из дворянства, таких, как князь Андрей. Он отказался служить в штабе, а взял полк и во время сражения получил смертельную рану. И Пьер Безухов, сугубо штатский человек, едет в Мо­жайск, а затем и на поле сражения. Он понял смысл фразы, которую услышал от старого солдата: «Всем народом навалиться хотят... Один конец сделать. Одно слово — Москва». Глазами Пьера дана картина сраже­ния, героизм артиллеристов на батарее Раевского.

Эта непобедимая сила складывалась из героизма и патриотизма москвичей, которые покидают родной город, как ни жалко им оставлять на погибель свое имущество. Вспомним, как Ростовы покидали Москву, стараясь увезти на подводах самое ценное из дома: ко­вры, фарфор, одежду. А потом Наташа и старый граф решают отдать подводы раненым и все добро сгружают и оставляют на разграбление врагу. В то же время ни­чтожный Берг просит одну подводу, чтобы вывезти из Москвы прекрасный шкаф, который он купил задеше­во... Даже во время патриотического подъема никогда не обходится без бергов.

Непобедимая сила русских складывалась из дейст­вий партизанских отрядов. Один из них подробно опи­сан Толстым. Это отряд Денисова, где самый нужный человек — Тихон Щербатый, народный мститель. Пар­тизанские отряды уничтожали наполеоновскую армию по частям. На страницах IV тома возникает образ «ду­бины народной войны», которая поднялась всей грозной и величественной силой и гвоздила французов, по­ка не кончилось их нашествие, пока в душе народа чувство оскорбления и мести не сменилось чувством презрения и жалости к поверженному врагу.

Толстому ненавистна война, и он рисует не только картины сражений, но и страдание всех людей на вой­не, будь то враги или нет. Отходчивое русское сердце подсказало, что можно пожалеть обмороженных, гряз­ных, голодных французов, взятых в плен. Это же чув­ство и в душе старого Кутузова. Обращаясь к солдатам Преображенского полка, он говорит, что пока францу­зы были сильны, мы их били, а теперь и пожалеть можно, ведь тоже люди.

У Толстого патриотизм неотделим от гуманизма, и это естественно: простым людям война всегда была не нужна.

Итак, Толстой рисует войну 1812 года как народ­ную, Отечественную, когда на защиту Родины поднял­ся весь народ. И сделал это писатель с огромной худо­жественной силой, создав грандиозный роман-эпопею, которому нет равных в мировой литературе.