Чтобы понять тайну русского

народа, его величие, нужно

хорошо и глубоко узнать

его прошлое.

А. Н. Толстой

 

В разгар революции 1917 года А. Н. Толстой обращается в своем творчестве к эпохе Петра. По собственному признанию писателя, он «решил откликнуться на нашу эпоху так, как сумел. И снова обратился к прошлому, чтобы на этот раз рас­сказать о победе над стихией, косностью, азиатчиной».

Открывается роман картиной всеобщего недовольства по­ложением, существующим в государстве. Но точку в горест­ных рассуждениях ставит Ивашка Бровкин, как бы подводя итог всему сказанному: «...того подай,— этого подай... Тому заплати, этому заплати... Но прорва,— этакое государство? — разве ее напитаешь?»

Все понимают, что наступило время перемен. Их жаждут и одновременно боятся, так как жизнь привычно движется по накатанной колее.

Старики рассказывали, что в старину жить было лучше: дешевле, сытнее, благообразнее. А сейчас в государстве назре­вает хаос. Правящая верхушка печется лишь о собственном благополучии, не видя всеобщего разорения и обнищания, на­ходящаяся у власти царевна Софья, опираясь на своего фаво­рита Василия Голицына, судорожно цепляется за трон. Она готова потопить в крови страну, лишь бы сохранить все как есть. Старое ожесточенно сопротивляется новому, но истори­ческий процесс не остановить.

Молодой царь Петр стал выдающимся реформатором по мере осознания им неизбежности преобразований, необходи­мость которых уже назрела в обществе, во всех его слоях.

Только каждый решает свои проблемы сообразно возможно­стям. Бояре продолжают нещадно эксплуатировать крестьян, а бедняки, не видя никакой перспективы улучшения своей жиз­ни, бегут в леса, на север, на Дон — подальше от своих господ и царя-антихриста. Так начинается правление Петра Первого. И нужно было обладать не только огромными организаторскими способностями, но скорее безрассудством молодости, чтобы взяться за дело в такой трудной, почти безвыходной ситуации.

Всеобщему хаосу и бездействию царь противопоставляет кипучую деятельность, он сам овладевает четырнадцатью про­фессиями: столяра, плотника, кузнеца, морехода,— и сплачи­вает вокруг себя лучших мастеров. Не всегда люди идут к царю добровольно. Они, как Овдоким, Федька Умойся Грязью или Алеша Голиков, предпочитают убегать в леса или скры­ваться по раскольничьим скитам, но Петр уже набрал силу, у него есть верные помощники, которые будут кого уговорами, как Голикова, кого плеткой и в кандалах, как Федьку Умойся Грязью, загонять в работу.

В романе нет идиллических страниц, где бы описывалось, как любимый народом царь беседует со своими подданными. Толстой рисует реальные и суровые картины драматического времени — становления русской государственности, когда Рос­сия, отсталая и забитая в своей массе, разворачивалась лицом к Европе, пытаясь встать вровень с другими странами.

И не только внутреннее сопротивление преодолевал Петр. Благополучная Европа не хотела иметь в лице России конку­рента ни в чем, поэтому старалась силой оружия загнать Русь назад — в дикость и неразбериху. Но Петр, опираясь на сорат­ников и сторонников, уже сумел повернуть огромное государ­ство на новые рельсы, и этот процесс не остановить ни туркам, ни шведам, ни кому бы то ни было еще.

Суровые картины русской истории нарисовал А. Толстой в своем романе «Петр Первый». Но, как подчеркивали совре­менники, не мраком и холодом веет от жестокой и грозной Петровской эпохи, а предвосхищением новых дней и перио­дом расцвета, что в общем-то и доказала дальнейшая русская история. В жизни любого государства бывают подъемы и падения, главное, во что я верю, так это в то, что Россия, не пропавшая в древности, не погибнет и сейчас. У нее великая история и прекрасное будущее. Но для этого нужна сплоченность всего общества и напряженная работа.