Здесь на земле,

где я впадал то в истовость,

то в ересь,

где жил, в чужих воспоминаньях

греясь...

И. Бродский

 

Иосиф Бродский относится к тем русским поэтам, кото­рые вынуждены были в начале семидесятых годов эмигри­ровать за рубеж. Советской цензуре не нравилось, что Бродский не пишет стихов, прославляющих социалистичес­кий строй в России. В основном все свои стихи Бродский написал в эмиграции. И только в 1990 году они были опуб­ликованы в России, когда автор уже стал лауреатом Нобе­левской премии. Стихи этого поэта отличаются многообра­зием поэтических интонаций. Долгая жизнь за границей оставила глубокий след в его творчестве. Мне кажется, почти все стихи Бродского — это краткие философские от­кровения.

В своих философских стихах он обращается к теме ро­дины. Например, в стихотворении «На смерть Жукова», написанном в 1974 году, поэт поднимает философскую про­блему жизни и смерти великого полководца на фоне тра­гичной жизни простых людей:

 

Вижу колонны замерших внуков,

гроб на лафете, лошади круп.

Ветер сюда не доносит мне звуков

русских военных плачущих труб.

Вижу в регалии убранный труп:

в смерть уезжает пламенный Жуков.

 

Читатель видит, что за внешними символами величия боевой славы все четче проступают лица «замерших внуков». Нетрудно догадаться, что автор этим показывает свое отри­цательное отношение ко всякого рода культам личности. Далее поэт рассуждает и о человеческой судьбе самого вели­кого полководца:

 

Кончивший дни свои глухо, в опале,

Как Велизарий или Помпеи.

 

Проводя параллель между Жуковым и полководцами древности, поэт как бы говорит, что величие, которое до­стигается путем больших жертв, все равно в итоге не при­носит никому счастья.

Предметом философских размышлений является для Бродского и тема искусства. Вот, например, как он видит суть классического балета в стихах, посвященных Михаилу Барышникову:

 

Классический балет есть замок красоты,

чьи нежные жильцы от прозы дней суровой

пиликающей ямой оркестровой

отделены. И задраны мосты.

 

В имперский мягкий плющ мы стискиваем зад,

и, крылышкуя скорописью ляжек,

красавица, с которою не ляжешь,

одним прыжком выпархивает в сад...

 

Здесь виден авторский взгляд на искусство вообще, а не только на балет. Бродский уверен, что «замок красоты» всегда будет отделен от житейской суеты и низких чувств. Искусство для Бродского — это «красавица, с которою не ляжешь», то есть можно получить только духовное наслаж­дение, общаясь с высоким искусством. Завершаются стихи еще более ярким философским открытием:

 

...рождают тот полет, которого душа,

как в девках заждалась, готовая озлиться!

А что насчет того, где выйдет приземлиться,

земля везде тверда; рекомендую США.

 

Этим поэт утверждает истину: что большое искусство при­надлежит всему человечеству, а не одной какой-нибудь нацио­нальности. Настоящий художник может жить и вне родной страны, но все равно создавать талантливые произведения ис­кусства. Сам И. Бродский является тому примером. В связи с этим вспоминаются И. Бунин, И. Шмелев, Б. Зайцев и многие другие русские писатели, которые, оказавшись в вынужден­ной эмиграции, остались большими художниками.

Философия — это всегда искание новых форм. На мой взгляд, Бродский очень оригинально и смело работал над поэтической формой своих стихотворений. Он часто исполь­зует прием переноса качества одного предмета на другой. Например:

 

Темно-синее утро в заиндевевшей раме

Напоминает улицу с горящими фонарями,

ледяную дорожку, перекрестки, сугробы,

толчею в раздевалке в восточном конце Европы.

Там звучит «Ганнибал» из худого мешка на стуле,

сильно пахнут подмышками брусья на физкультуре;

что до черной доски, от которой мороз по коже,

так и осталась черной. И сзади тоже.

 

На площади в несколько строк, как мы видим, поэт разместил и ближайшую улицу, и школьную раздевалку « в восточном конце Европы». Предметы пахнут мальчишка­ми и девчонками упражняющимися на брусьях. Все как бы меняется местами, кроме одного — черной классной доски, которая, мне кажется, символизирует момент, что человек в начале пути все равно должен пройти через что-то неиз­менное. И только освоив знания на черной классной доске, он может придумать что-то свое.

Но если говорить об общем философском устремлении И. Бродского, о главной его философской теме, которую он поднимал во всем своем творчестве, — это несомненно — проблема свободы личности. Недаром же лирический герой Бродского повторяет лермонтовский мотив:

 

О, облака

Балтики летом!

Лучше вас в мире ртом

я и не видел пока.

 

Может, и в той

жизни клубитесь

•  конь или витязь,

реже — святой.

 

Только человек, знающий цену свободе личности, мог так подумать и написать.

Недавно жизнь Иосифа Бродского оборвалась за грани­цей. Но я уверен, что его поэзия всегда будет помогать нам, соотечественникам этого замечательного поэта, разрешать философские проблемы, которые жизнь постоянно ставит перед человеком.