В повести «Капитанская дочка» А. С. Пушкин использу­ет свой излюбленный прием: сам он выступает в роли издате­ля, а автором как бы является Гринев. Также от лица вымышленного автора написаны, например, «Повести Белки­на» и «История села Горюхина». А. С. Пушкин создает впол­не определенный образ повествователя — поместного дворя­нина. Детство его проходит в деревне, растет он недорослем, затем отец отправляет его на военную службу, и через какое-то время он возвращается в родовое поместье и решает за­няться сочинительством. Примерно так же выглядит исто­рия рассказчика «Капитанской дочки»; линия «автор — по­вествователь — герой» здесь прослеживается довольно четко.

Пушкин как будто строит лесенку во времени: сам он смотрит из середины XIX века на повествователя, который в свою очередь пишет о себе в молодости. Таким образом, до читателя доходит многомерная историческая картинка, сложная, как сама жизнь.

А. С. Пушкина, безусловно, очень волновала тема восста­ний в России, как крестьянских бунтов, так и таких, как со­бытия декабря 1825 года, в которых принимали участие его близкие друзья. Раздумья над этим обратили мысль автора к драматическим событиям истории, и он пишет очерк «Исто­рия Пугачева». Но как художник, А. С. Пушкин не смог полностью выразить себя в историческом труде, и у него воз­ник замысел художественного произведения о пугачевском восстании. Герои «Капитанской дочки», со своими обычны­ми человеческими судьбами, оказываются в самом центре ис­торических событий. Мы читаем о далеком даже для А. С. Пушкина XVIII веке, но благодаря тому, что повество­вание ведется от первого лица, все описанное близко и по­нятно нам. Мы не смотрим со стороны, а вместе с молодым Гриневым участвуем в событиях его жизни. Предводитель крестьянского бунта, кровавый, не знающий жалости злодей предстает перед нами живым человеком, с достоинствами и недостатками, — благодаря Гриневу.

Юный Петруша Гринев — герой «Капитанской дочки», он еще не умеет оценивать события, непосредственным участни­ком которых становится. Он просто живет и чувствует и по­ступает так, как велит ему совесть. Обезоруживающая чест­ность не раз спасает ему жизнь. Эта же честность — залог осо­бого доверия читателя ко всему, о чем рассказывает Гринев.

Мы не можем сопоставлять Л. Гринева с А. Пушкиным ни по уму (вспомним его рассказ о жизни в родительском доме до армии), ни по душевным качествам (богатство и многогран­ность духовного мира поэта не вызывают сомнений, чего не скажешь о Гриневе), но в понятии чести и долга их мнения со­впадают. Дворянин, не считающий для себя возможным изме­нить присяге и перейти на сторону восставших, — это мог быть и Пушкин. Не случайно подлость проявляется в каждом слове и поступке дворянина-предателя Швабрина: и в его от­ношении к Маше, и на дуэли, и после ареста.

А. С. Пушкин под видом издателя пишет, что единствен­ное дополнение его к рукописи Гринева — это эпиграфы. Таким образом, только в эпиграфах автор напрямую выра­жает свою позицию. Первый и главный из них — «Береги честь смолоду». Проблема чести — одна из главных в «Капи­танской дочке». Положительные герои те, кто «берег честь смолоду»: Гринев, Маша, семья Мироновых и т. д. К ним же в некоторой степени можно отнести и Пугачева. По крайней мере, в отношении Гринева он поступил честно.

Повествователь в «Капитанской дочке» — это тот же Гри­нев, но уже в старости. Он смотрит на себя со стороны, посме­ивается над ошибками молодости, над своей неопытностью, но он и гордится тем, что не потерял своего дворянского до­стоинства, основные жизненные принципы его сформирова­лись уже тогда и остались неизменны. В отличие от молодого Петруши, все мысли которого были заняты любимой девуш­кой, Гринев-повествователь дает оценку и историческим со­бытиям. Это именно он говорит: «Не приведи Бог видеть рус­ский бунт — бессмысленный и беспощадный. Те, которые за­мышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка — полушка, да и своя шейка — копейка...»

Итак, в самом центре решающих событий истории нахо­дится средний, гораздо более заурядный человек, чем сам Пушкин, тем не менее им же выбранный. Рассказ искренне­го и открытого Гринева рисует объективную картину проис­ходящего, не подает поводов для подозрений в каком-либо «умничаньи» (кстати, любимое его слово). Язык Гринева-по­вествователя прост и доступен, без затей. Пушкин-поэт мог использовать описание бурана как аллегорию крестьянского восстания: «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!» Гринев же просто описывает метель, благодаря которой он познакомился с Пугачевым.

«Капитанская дочка» — повесть не просто о народном восстании, а об общечеловеческих проблемах. Нигде в повес­ти мы не встретим описания угнетенного народа, наоборот, например, Савельич бескорыстно любит своих хозяев и пре­дан им. И все же «Капитанская дочка» — глубоко народное произведение, даже общенародное, примиряющее все сосло­вия. Почти все эпиграфы к главам взяты из народных песен. Их слова становятся выражением чувств героя-дворянина. Пушкин говорит нам, что жизнь сложнее любых схем, что

для объединения людей недостаточно их принадлежности к одному сословию. Гриневу намного более симпатичен Пуга­чев, чем Швабрин — такой же, как он, офицер. Каждый герой повести — не просто представитель своего сословия, но самостоятельная личность: и Савельич, и Пугачев, и импе­ратрица. Пугачев — представитель народа, но он не смеши­вается с толпами людей, идущих за ним, он вождь и понима­ет, что одинок и рано или поздно его предадут. Обсуждая калмыцкую сказку об орле и вороне, Пугачев и Гринев вы­сказывают свою жизненную позицию. Пугачев не может жить иначе, для него бунт — смысл жизни, для Гринева же — «жить убийствами и разбоем значит клевать мертвечи­ну». Герои не сходятся в определении основы жизни и тем не менее остаются доброжелательны друг к другу.

В повести относительно мало описаний кровопролития, всем и так хорошо известна жестокость крестьянской войны. Но там, где такие сцены есть, в них изображены страдания обеих сторон — это и башкирец с изуродованным лицом, и смерть четы Мироновых. Снова А. С. Пушкин разрушает любые схемы и главным измерением сюжета делает такое че­ловеческое качество, как сострадательность, обычная доброта. Вспомним, как впервые в повести появляются Пугачев и им­ператрица — словно два полюса. Герои встречаются с ними как с обыкновенными людьми, и лишь затем выясняется, что оба они наделены властью. Милосердие же проявляют лишь к тем, кому лично симпатизируют. Избирательно.

В «Капитанской дочке» много сказочного. Здесь отрази­лась мечта поэта о возможности устройства такого мира, где все зиждется на добрых и мудрых человеческих отношениях; герой и повествователь помогают внушить именно эту мысль читателю.