Образ Татьяны Лариной — один из самых известных и неординарных женских образов в русской литературе. Зна­комя читателя с Татьяной, Автор (я пишу слово «Автор» с большой буквы, поскольку в романе это — полноправное действующее лицо) спешит подчеркнуть, что «впервые име­нем таким» освящены страницы русского романа. И действительно, до выхода в свет романа «Евгений Оне­гин» ни в одном произведении это имя еще не встречалось. Стоит ли говорить, насколько оно стало знаменитым после появления романа! Татьяны стали появляться и в литера­турных произведениях, и в жизни (об этом можно судить по воспоминаниям современников Пушкина, которые от­мечали необыкновенную популярность этого имени). Инте­ресно, что у Татьяны Лариной нет прототипа: ее образ явля­ется вершиной гениального и вдохновенного вымысла художника.

Татьяна Ларина — любимая героиня А. С. Пушкина («-я так люблю Татьяну милую мою»). Она становится и нашей любимой героиней, едва лишь мы знакомимся с ней. Т атьяна поражает нас своей неординарностью, непохожестью

на кого. Она резко отличается от своей веселой и беспечной сестры. Недаром Онегин говорит Ленскому, что, будь он по­этом, выбрал бы именно Татьяну. Жаль, что Онегин не поэт: может быть, тогда задумчивой, молчаливой и романтичной девушке удалось бы завоевать его сердце. Однако Татьяна ему не близка. Он — столичный dandy , она — полудеревенская барышня, воспитанная в патриархальных русских традици­ях; он томится «душевной пустотой», ее отличают «плоды сердечной полноты»; он — умеренный читатель «модных книг», она — читательница по призванию (романы «ей заме­няли все»). Таким образом, внутренний мир Татьяны, ее пред­ставления о жизни сформированы как патриархальными традициями, так и сюжетами чуть старомодных, «добайро-новских», преимущественно французских, но и переводных английских романов. В тот миг, когда Онегин появляется на ее жизненном горизонте, Татьяна ждет возвышенной любви и готова влюбиться в кого угодно, лишь бы он походил на романического героя:

 

Давно ее воображенье,

Сгорая негой и тоской,

Алкало пищи роковой;

Давно сердечное томленье

Теснило ей младую грудь;

Душа ждала... кого-нибудь...

 

Она смотрит на Онегина сквозь литературную призму, поочередно примеряя на него разнообразные романные одеж­ды и соответственно пытаясь «просчитать» дальнейшее раз­витие собственного сюжета, своей жизни. Она и себя видит то Клариссой, то Юлией, то Дельфиной — «героиней своих возлюбленных творцов».

Татьяна — первая героиня в русской литературе, отва­жившаяся признаться молодому человеку в любви. В этом поступке сполна проявились ее самобытность и естествен­ность: в то время не посчитаться с предрассудками — это что-нибудь да значило! Если же опять обратиться к воспо­минаниям современников Пушкина, то можно прочитать о том, что многие девушки, потрясенные ее смелостью, рину­лись строчить письма своим возлюбленным. Однако в русской литературе XIX века Татьяна осталась единственной героиней, способной на такой поступок. В. Г. Белинский определял Татьяну как «колоссальное исключение» в по­шлом мире; как женщину, способную разорвать с предрас­судками — и в этом превосходящую Онегина, который пол­ностью зависит от среды.

На протяжении сюжетного действия Татьяна полностью меняется внешне, сохраняя при этом все лучшие внутренние качества. В восьмой главе Онегин (и мы вместе с ним) встре­чает не уездную барышню, а блестящую столичную даму:

 

Она была нетороплива,

Не холодна, не говорлива,

Без взора наглого для всех,

Без притязаний на успех,

Без этих маленьких ужимок,

Без подражательных затей...

Все тихо, просто было в ней.

 

Теперь ее трудно не заметить, и Онегин, пренебрегший в свое время «девочкой несмелой, влюбленной, бедной и про­стой», не знает, как привлечь к себе ее внимание. Все его мыс­ли заняты «равнодушною княгиней», «неприступною боги­ней роскошной царственной Невы». Однако есть в романе герой, который, в отличие от Онегина, любил Татьяну всегда, — это Автор. Все неизрасходованные запасы авторской не­жности, сердечности и сочувственной, хотя и слегка насмеш­ливой, интонации, которые по замыслу первой главы пред­назначались Онегину, достаются именно Татьяне. Из «девочки милой», простодушие которой призвано оттенить цинизм главного героя, она шаг за шагом превращается в «милый иде­ал» Автора. Не в тот «модный идеал», о котором в ночь перед Дуэлью пишет свои последние стихи Ленский, а в тот жиз­ненный, национально-культурный и даже бытовой идеал, о котором сам Автор полушутя рассуждает в «Отрывках из Путешествия Онегина"»:

 

Мой теперь -хозяйка,

Мои желания -покой...

 

Татьяна отказывает Онегину, и мы, где-то в глубине души наслаждаясь ее победой, все-таки страдаем за нее: ведь она по-прежнему его любит. Кто-то осудит ее за этот отказ от любви в пользу патриархальной верности, но нужно пони­мать: Татьяна не была бы Татьяной, если бы поступила иначе. Цельность ее натуры никуда не исчезла: в глуши ли, в столице ли героиня все также «не ведает обмана». Именно за это каче­ство мы любим и уважаем ее.

В «Пушкинской речи» Ф. М. Достоевского Татьяна Лари­на предстает олицетворением русского соборно-православного духа, тем идеальным сочетанием нравственной силы и христианского смирения, которое Россия может предложить всему миру.