Дворянский уклад жизни, затхлая, бездуховная ат­мосфера помещичьего быта ограниченных, примитив­ных «поместных владетелей» — та среда, неприятие которой объединяет главных героев романа, возвышает их над обыденностью жизни, возбуждает интерес и со­чувствие. Глухость, ограниченность, узость интересов провинциальная неподвижность этой социальной среды предопределяют душевное одиночество Онегина, Лен­ского, Татьяны, их взаимное стремление друг к другу, несмотря на различия в мироощущении, в восприятии жизненных ценностей. Но в главном они близки — в богатстве внутренней жизни, осознании пошлости, суетности, бездуховного, примитивного способа суще­ствования деревенских помещиков.

Отец Татьяны, «добрый малый, но в прошлом веке запоздалый», вел простой обывательский образ жизни, какой вели его родители и деды: «в халате ел и пил; покойно жизнь его катилась; под вечер иногда сходилась соседей добрая семья, нецеремонные друзья, и по­тужить, и позлословить, и посмеяться кой о чем». Он искренне любил жену, был снисходителен к ее капри­зам, никогда не читал книг, но не препятствовал увле­чению дочери, в общем, «был простой и добрый барин», необремененный интеллектом и образованием, и Лен­ский, «полный искренней печалью», с теплотой вспоми­нает о нем.

Мать Татьяны в юности испытала страстную лю­бовь, но по старинному обычаю, «не спросясь ее совета, девицу повезли к венцу». Она «рвалась и. плакала сна­чала», но «потом хозяйством занялась, привыкла и до­вольна стала». Ее образ жизни типичен для деревен­ской помещицы:

 

Она езжала по работам,

Сушила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь —

Все это мужа не спросясь.

 

Это были милые, гостеприимные люди, вполне удовлетворенные своим положением, не пытающиеся осмыслить устройство мироздания, но искренне привя­занные друг к другу, ценящие порядочность, простоту, доброту. Такие деревенские жители, как и прекрасные картины природы, привлекают поэта гармоничностью и свободой. Под обаяние природы и простоты человече­ских отношений попадают и главные герои романа, но поэтичности, умения найти прекрасное в простом им не всегда хватает.

И Татьяна, и Ленский, выросшие в деревенской глуши, довольно снисходительно, доброжелательно от­носились к соседям-помещикам, стараясь, впрочем, из­бегать общения с недалекими ограниченными сельски­ми жителями с их узким кругозором:

 

Их разговор благоразумный

О сенокосе, о вине,

О псарне, о своей родне,

Конечно, не блистал ни чувством,

Ни поэтическим огнем,

Ни остротою, ни умом...

 

В своем вещем сне Татьяна видит себя на бесов­ском шабаше, среди галдящей и гогочущей шайки, производящей ужасные звуки: «лай, хохот, пенье, свист и хлоп, людская молвь и конский топ!» Вся эта бесовская, шальная нечисть пугает своей бесцеремон­ностью, нахрапистостью, грубостью, страшным видом напоминает колдовские образы Гоголя:

 

...за столом

Сидят чудовища кругом:

Один в рогах с собачьей мордой,

Другой с петушьей головой,

Здесь ведьма с козьей бородой,

Тут остов чопорный и гордый,

Там карла с хвостиком, а вот

Полужуравлъ и полукот.

 

Казалось бы, это обилие отталкивающих физионо­мий, эта пестрая толпа — просто образы страшного сна, но последующее описание именин Татьяны рази­тельно напоминает ее недавний сон:

 

В передней толкотня, тревога;

В гостиной встреча новых лиц,

Лай мосек, чмоканье девиц,

Шум, хохот, давка у порога,

Поклоны, шорканье гостей,

Кормилиц крик и плач детей.

 

Образы гостей Лариных удивительно похожи на увиденных во сне чудовищ своей непривлекательнос­тью и уродливостью, примитивностью, даже созвучием имен. Деревенские помещики так опустились, оскудели умом, что немногим отличаются от чудовищ — полу­животных, полулюдей. Сатирическая сила пушкинско­го обличения бездуховности и пошлости достигает апо­гея — воображаемая и реальная компании героев пере­кликаются, сливаются. Образы людей ничуть не лучше уродливых героев странного сна. Если внимательно присмотреться, то примитивные, но безобидные сосе­ди-помещики оказываются столь же отталкивающими, как и воображаемые чудовища. Все это одна компания. Некоторые из гостей Лариных: «мосье Трике, остряк, недавно из Тамбова, в очках и в рыжем парике» — пошлый стихоплет, провинциальный массовик-затей­ник, крикливый острослов, привыкший быть в центре внимания с заранее заготовленным набором убогих шу­ток; «Гвоздин, хозяин превосходный, владелец нищих мужиков» — безразличный к судьбе своих подданных; «толстый Пустяков» — сама фамилия, как и определе­ние, недвусмысленно говорят об ограниченности инте­ресов, обывательском самодовольстве, душевном убо­жестве.

Автор считает персонажей настолько примитивны­ми, что использует устаревший литературный прием говорящих фамилий, полностью выражающих сущ­ность героев.

Наиболее подробно дан образ «старого дуэлиста» Зарецкого:

 

Зарецкий, некогда буян,

Картежной шайки атаман,

Глава повес, трибун трактирный,

Теперь же добрый и простой

Отец семейства холостой.

 

Этот человек с большими задатками незаурядной личности и ярким темпераментом разменял свою жизнь на мелочные увлечения, утопил в вине свои до­стоинства. Разумеется, он стоит выше массы провинци­ального дворянства, и даже Онегин, «не уважая сердца в нем, любил и дух его суждений, и здравый толк о том о сем». Но душевную энергию Зарецкий тратил не на созидание, а на разрушение, умел «порой расчетливо смолчать, порой расчетливо повздорить, друзей поссо­рить молодых и на барьер поставить их...»

А. С. Пушкин, верный жизненной правде, создал запоминающиеся образы помещиков. Портреты одних из них очень выразительные, подробные, портреты других помещиков поверхностные. Поэт беспощадно изобличает потребительское отношение помещиков к жизни, но с искренней симпатией относится к про­стоте и доброте отношений, которые существуют в сре­де провинциального дворянства. Да, они не герои, это обыкновенные люди со слабостями, недостатками, они не стремятся к высокому, но все же проявляют участие и теплоту к своим близким и ожидают от них того же.