Термин «лишний человек» ввел в обиход русской культурной жизни И. С. Тургенев в пятидесятые годы XIX века. Однако впервые в русской литературе образ «лишнего человека» создает А. С. Пушкин, а в чернови­ках романа отчужденность главного героя от бытовых условностей аристократического общества подчеркива­ется упоминанием о том, что Онегин на светском рауте «как нечто лишнее стоит». Что же это за социально-психологический феномен, какова историческая подо­плека его возникновения, каковы условия формирова­ния, особенности мировосприятия и поведения, роль в духовной жизни русского общества?

Наступившая после победы в Отечественной войне 1812 года реакция в России повергла прогрессивно мыслящую интеллигенцию в состояние подавленнос­ти, угнетенности. Наиболее активная, передовая часть дворянства создавала тайные общества, чтобы уста­новить в стране более прогрессивный государствен­ный строй.

Другие, менее деятельные, но умные, честные, кри­тически мыслящие представители общественной эли­ты, сознавая несправедливость государственного строя, никчемность, пошлость праздного образа жизни с мно­жеством отживших светских условностей, не находили в себе достаточно решительности, смелости, ясных представлений о способе изменения социального строя, впадали в депрессию, состояние подчеркнутого безраз­личия к духовной и общественной жизни. Евгений Оне­гин из числа таких пассивно протестующих, критичес­ки настроенных мыслящих людей, не видящих путей выхода из кризиса, не находящих применения своим недюжинным способностям и от этого страдающих, от-торженных от живой жизни и переживающих личную драму душевной неустроенности, непонятости, ненуж­ности.

Евгений Онегин получил типичное для своего вре­мени и общественного положения модное домашнее воспитание и образование: сначала французская гувер­нантка, а затем гувернер — «француз убогий, чтоб не измучилось дитя, учил его всему шутя, не докучал мо­ралью строгой...» В результате «Он знал довольно по-латыни, чтоб эпиграфы разбирать», имел достаточное представление о литературном процессе, чтобы под­держивать светский разговор: «...помнил, хоть не без греха, из Энеиды два стиха», «бранил Гомера, Феокрита», хотя «не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить». Столь же неглубоки были его познания в мировой истории, «но дней минувших анекдоты от Ромула до наших дней хранил он в памяти своей». Правда, Евгений «...читал Адама Смита и был глубокий эконом», но как раз прогрессивные экономические тео­рии не обсуждались в кругу его знакомых. Одним сло­вом, образованность Онегина была поверхностной, не­систематичной, и только «...счастливый талант без при-нужденья в разговоре коснуться до всего слегка, с ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре» позволяли ему в глазах окружающих выглядеть достаточно просвященным, критически мыслящим че­ловеком. К тому же требования аристократического об­щества были весьма низкими, и Онегина охотно прини­мали в свете:

 

Он по-французски совершенно

Мог изъясняться и писал;

Легко мазурку танцевал

И кланялся непринужденно:

Чего ж вам больше?

Свет решил,

Что он умен и очень мил.

 

Онегин ведет типичный для «золотой молодежи» своего времени образ жизни: посещает балы, рестора­ны, театры, потом спит за полдень, встречается с дама­ми, которых он умел «пугать отчаяньем готовым, при­ятной лестью забавлять... умом и страстью побеждать». Но Онегин выделяется из общей массы аристократиче­ской молодежи: чем бы он ни занимался, ему постоянно сопутствует состояние разочарованности, неудовлетво­ренности, «душевной пустоты». Его «мечтательная пре­данность, неподражательная странность и резкий ох­лажденный ум», внутреннее благородство, самокритич­ность, порядочность не позволяли ему безмятежно предаваться праздности, вести расточительный образ жизни, и «свободный, в цвете лучших лет, среди блис­тательных побед, среди вседневных наслаждений» Онегин испытывает чувство горечи, скуки, презрения к «свету пустому»:

 

Ему наскучил света шум;

Красавицы не долго были

Предмет его привычных дум;

Измены утомить успели;

Друзья и дружба надоели...

...русская хандра

Им овладела понемногу;

Он застрелиться, слава богу,

Попробовать не захотел,

Но к жизни вовсе охладел.

 

Онегин пытается вырваться из бездуховного, ис­кусственного, порочного круга презираемого им свет­ского общества с помощью уединения, литературных трудов, «...но труд упорный ему был тошен...» Смерть дяди привела его в среду поместного дворянства, но незаурядный ум, свободолюбивые настроения, кри­тическое отношение к действительности, подчеркну­тая независимость, нежелание поддерживать обреме­нительные светские отношения обрекли его на полное одиночество. Ограниченные, недалекие помещики да­ли ему нелестную характеристику «опаснейшего чу­дака», подчеркивающую отчужденность Евгения, не­похожесть на стереотипы «светской черни» его пове­дения:

 

«Сосед наш неуч; сумасбродит;

Он фармазон; он пьет одно

Стаканом красное вино;

Он дамам к ручке не подходит;

Все да да нет; не скажет да-с

Иль нет-с».

Таков был общий глас.

 

Онегин осуществил в своем имении прогрессивное социально-экономическое преобразование: «Ярем он барщины старинной оброком легким заменил; и раб судьбу благословил», но на этом все его участие в жизни крестьян и закончилось. В провинции Оне­гин знакомится с образованным, романтичным моло­дым поэтом Ленским, который верил в прогрессивное преобразование общества, «верил, что друзья готовы за честь его приять оковы... Что их бессмертная семья неотразимыми лучами когда-нибудь нас озарит и мир блаженством одарит». Энтузиазм, восторженность, мечтательность, «пылкий разговор» юного поэта вы­зывал снисходительную улыбку разочарованного жизнью, не питающего никаких иллюзий, не имею­щего идеалов, не верящего «мира совершенству» Онегина. Но ум, образованность, неприятие окружаю­щего мира расчетливости и бездуховности сблизили героев:

 

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

Сперва взаимной разнотой

Они друг другу были скучны;

Потом понравились...

 

Но дружба эта закончилась трагически: «всем серд­цем юношу любя», Онегин, тем не менее, не смог под­няться над общественными предрассудками и из-за глупой размолвки убил Ленского на дуэли.

Возвратить Онегина к жизни, разбудить его чувст­ва, придать осмысленность его жизни могла любовь прекрасной, искренней девушки Татьяны Лариной. Ев­гением действительно овладел «чувствий пыл старин­ный», душевная опустошенность готова была дрогнуть под впечатлением нахлынувшего потока настоящего чувства, но Онегин не нашел в себе достаточно эмоцио­нальных сил для внутреннего возрождения и отверг любовь Татьяны. Гораздо позже, встретив блистающую в свете за­мужнюю Татьяну, Онегин испытал настоящую лю­бовь, но вернуть прошлое невозможно: верная свое­му первому глубокому чувству Татьяна не хочет разрушить мир своей семьи. Убежденность Онегина в том, что «вольность и покой замена счастью» была опровергнута всей жизнью, итог которой безрадос­тен:

 

Дожив без цели, без трудов

До двадцати шести годов,

Томясь в бездействии досуга

Без службы, без жены, без дел,

Ничем заняться не умел.

 

«Охлажденный ум» героя остался невостребован­ным обществом, и его жизненный путь вел в тупик, в бесперспективность, в безысходность.