«Все вложено в эту книгу: ум, сердце, мо­-

лодость, мудрая, зрелость, минуты радос-

­ти и горькие часы без сна - вся жизнь пре­-

красного, гениального и веселого человека».

Н.Долинина (из книги «Прочитаем «Онегина» вместе»)

 

Роман «Евгений Онегин», мне кажется, занимает цен­тральное место в творчестве Пушкина. Это не только

самое крупное по размерам произведение, но и самое широкое по охвату тем, характеров, картин, мест. Оно оказало огромное влияние на становление русского реализма. Писатель работал над ним более восьми лет.

За широту изображения русской жизни, за' глубину типических образов и богатство мыслей В.Г.Белинский назвал его «энциклопедией русской жизни». По нему действительно можно судить об эпохе, изучать жизнь России в 10—20-х годах XIX века. Хотя это время подъе­ма национального самосознания, начало организован­ного революционного движения, абсолютное большин­ство дворянства не было затронуто этими процессами. Только по мятущейся натуре Онегина, его неудовлетво­ренности жизнью можно увидеть в романе эти явления (я не говорю о X главе).

Поэт дал нам яркие картины столичного и провин­циального дворянства. Уже с первых строф мы чувству­ем пышность и пустоту, «блеск и нищету» петербургс­кого дворянства. Вот отец Онегина, который «давал три бала ежегодно и промотался наконец». Вот и сам Оне­гин, который «легко мазурку танцевал и кланялся непри­нужденно», и «свет решил, что он умен и очень мил». Дни его проходят весело, «три дома на вечер зовут». Он легко вписывался в высшее общество, где присутству­ют «необходимые глупцы», «моды образцы», «с виду |злые дамы», неулыбающиеся девицы. Балы, обеды, детские праздники и прочее — вот основное времяпрепровождение. Жизнь «однообразна и пестра, и завтра то |же, что вчера».

Московское дворянство тяжеловеснее. Хотя и здесь:

 

Шум, хохот, беготня, поклоны,

Галоп, мазурка, вальс...

 

Неудивительно, что Татьяне «душно здесь». Москов­ские знакомые Лариных наперебой говорят о том, как выросла Таня. Сами они, однако, не меняются. Пушкин с убийственной сатирой говорит:

 

Но в них не видно перемены,

Все в них на старый образец...

 

И дальше начинает перечислять их «неизменные» ка­чества так, что читатель невольно чувствует содроганье перед такой поразительной пустотой да еще с «прикра­сой легкой клеветы». Правда, «они клевещут даже скуч­но». Несколько строф, и навеки запечатлены и эпоха, и класс, которому волей истории были даны, по словам Л.Толстого, самые выгодные условия жизни, но кото­рый истратил их на балы, праздники, дуэли.

Поместное дворянство всегда считалось главной опо­рой трона. Посмотрим, как рисует его Александр Сер­геевич.

Перед нами проходит галерея образов и типов. Как ни убога жизнь помещиков по сравнению с человечес­ким идеалом, все же, на мой взгляд, они симпатичнее, чем столичная знать. Уже только потому, что большин­ство из них занимается хозяйством, а значит, имеет дело в руках. Ведь у высшего света дела-то никакого нет. То, что барин живет рядом, следит за благосостоянием кре­стьян, тоже немало. Вспомним «Забытую деревню» Не­красова.

Эти люди живут в ладу с природой, ведут здоровый образ жизни, не превращая утро в полночь. И, может быть , поэтому здесь и рождаются такие поэтические натуры, как Ленский и Татьяна.

Но все-таки, какая поразительная убогость! Смотря глазами образованного человека, Онегина, мы видим портреты сельских прожигателей жизни. Вот дядя Оне­гина, который «лет сорок с ключницей бранился, в окно смотрел и мух давил». Вот помещики, которые только и говорят о хозяйстве, псарне, вине и своей родне. Низ­кая культура, отсутствие высоких духовных интересов, подражание иностранному, боязнь нового и какая-то душевная лень — вот характерные черты многих из них. Их образование имеет как бы очень внешний налет (по­верхностный характер). Так, мать Тани умела «русский Н, как Н французский», произносить в нос, знала инос­транных авторов не потому, что их прочла, а потому, что московская кузина твердила часто ей о них. Подра­жание иностранному у многих проявляется даже в смеш­ных мелочах.

Зато уж спеси помещикам не занимать. И крестьян они за людей не считают. В них много жестокости, при­чем часто неосознанной. Это то, что поэт назвал «бар­ство дикое». Так, мать Лариной сама «служанок била осердясь».

Все они боятся нового, что может ограничить их власть. Это особенно видно по их отношению к Онеги­ну, когда

 

...Ярем он барщины старинной

Оброком легким заменил...

 

Соседи-помещики увидели в этом «страшный вред», а его ославили как «опаснейшего чудака».

С другой стороны, в этих людях есть и то, что не мо­жет не нравиться: простота, хлебосольство, сохранение старых русских традиций.

И столичное, и поместное дворянство видится в ос­тросатирическом плане. При всем различии их объеди­няют паразитизм, убогость внутреннего мира, пренеб­режение интересами других людей, бесполезное про­вождение времени, сплетничество и прочее.

Пушкин открыто смеется или иронизирует над этим обществом, хотя порой с грустью говорит о сельской простоте или с умилением вспоминает свои забавы. Бу­дучи сам человеком дела, он не может и не хочет при­нять пустот) светской жизни, хотя, конечно, и не чура­ется ее:

 

Быть можно дельным человеком

И думать о красе ногтей, —

 

говорит он. Но ведь прежде — дельным!

Несомненно, в этом своем романе, как и в других про­изведениях (например, «Капитанская дочка» в сценах воспитания Гринева), он является продолжателем сати­ры Фонвизина так же, как и Грибоедов. И темы, и ситу­ация у трех этих писателей порой сильно похожи. Это значит, что они отражали то типичное, что было харак­терным для тогдашней России. Заложенные традиции сатиры стали основной для ее расцвета позже. Белинс­кий говорил, что без «Онегина» был бы невозможен «Ге­рой нашего времени», так же как без «Онегина» и «Горя от ума» Гоголь не почувствовал бы себя готовым на изоб­ражение русской действительности, исполненной такой глубины и истины.