Тему человека и тоталитарного государства, подав­ляющего в нем личность, можно назвать центральной в творчестве Андрея Платонова. Писатель выступал против объединения отдельных людей, индивидуально­стей в безликие «массы», покорные режиму. Этот про­тест звучит во многих произведениях Платонова, яр­ких символичностью образов и своеобразием авторско­го языка.

Эта тема косвенно затронута в рассказе «Усомнив­шийся Макар», написанном Платоновым в 1929 году. В нем автор показывает зарождение бюрократизма — машины, стоящей над человеком и обезличивающей всех, кто приобщается к труду в учреждениях. «Нор­мальный мужик» Макар Ганушкин отправился в Моск­ву, «чтобы добывать себе жизнь под золотыми голова­ми храмов и вождей». Он задается вопросом: «Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен?» От­вета нет ни в жизни, ни во сне, где ему приснился мертвый идол верховной власти. Уже в этом рассказе Платонов ставит вопрос о ценности идеи, оторванной от интересов человека, его гармоничного развития. Идол мертв, потому что мертва любая мысль, направленная на разрушение личности, убежден писатель.

Услышав в дурдоме про статью Ленина о сидящих в учреждениях враждебных людях, Макар пошел туда бороться за «общебедняцкое дело». В результате он сам, как свежий человек из «низов», был принят в ряды чиновников. Так поиски истины закончились у Ма­кара обретением теплого местечка, где уже совсем не хотелось думать о тех самых трудящихся, ради инте­ресов которых он двинулся в путь...

История Макара Ганушкина — это рассказ о том, как «нормальный мужик» превращается в обезличен­ного служащего. Платонов пытается сказать тем са­мым, что государство, провозгласившее себя народным, создает государственную машину, которая на самом деле не защищает интересы людей, а стоит над ними. Платонов же видит такой выход: «Отпустить бы всех людей из учреждений на свободу, чтобы они наделали побольше съедобных, носильных и жилищных вещей, дабы никто не серчал от нужды и дабы они сами пере­стали поедать чужие мягкие вещи».

Интересное развитие этой темы мы видим в романе «Чевенгур». Это произведение об Октябрьской револю­ции в центральных губерниях России, о людях, кото­рые защищали революцию в гражданской войне, о «строителях страны», об их идеях, мыслях и пережи­ваниях. Главный герой романа — Александр Дванов — отправляется в город Чевенгур, где образовался пол­ный коммунизм. По дороге он встречается с бывшим командиром «полевых большевиков» Степаном Копенкиным, мечтающим о всеобщем равенстве и об осво­бождении от «живых врагов коммунизма» мертвого те­ла Розы Люксембург. Они вместе направляются в Че­венгур.

И вот они уже в «революционном заповеднике». Коммунизм установлен в Чевенгуре декретом Чепурного и его товарищей. Чевенгурцы живут беззаботно, они не трудятся — труд «способствует происхождению имущества, а имущество — угнетению». Одной лишь силой веры чевенгурцы стремятся приблизить реаль­ный коммунизм. Пока же в городе царят лишь отдель­ные его признаки — абсолютное равенство, понимаемое скорее как одинаковость физическая, умственная и ду­ховная, а также взаимное обожание товарищей.

Их руководители — Чепурной и его идеологичес­кий помощник Прокофий видят скорейшее приближение коммунизма в полном уничтожении «густой мел­кой буржуазии», населявшей город. К буржуазии же причислялся всякий, кто не рвался «обнять товари­ща» и «затихнуть в счастье полного душевного комму­низма».

В «Чевенгуре» Платонов показывает, как изначаль­но светлые помыслы, забота о всеобщем благе вырож­даются в свою противоположность: деление людей на «наших» и «не наших» и травлю последних. Само­управство идеологов — людей номер один в тоталитар­ном государстве — не имеет границ. Вот, к примеру, Прокофий, «имевший все сочинения Карла Маркса для личного употребления, формулировал всю революцию как хотел — в зависимости от настроения Клавдюши и объективной обстановки». И мы видим, к чему приве­ло такое идеологическое руководство в Чевенгуре. Коммунары с уверенностью и воодушевлением борются с «буржуазным элементом»: «Буржуев в Чевенгуре пе­ребили прочно, честно, и даже загробная жизнь их не могла порадовать, потому что после тела у них была расстреляна душа». Товарищи уже все сделали для прихода коммунизма: гадов перебили, имущество, ве­дущее к неравенству и эксплуатации, уничтожили. Но так и не дождались они первого утра «нового ве­ка» — коммунизм не наступил...

Дальнейшие события романа показывают нам отно­шение автора к описьгааемому им построению «нового века». Чевенгур разрушается каким-то страшным вра­жеским отрядом. Роман заканчивается дорогой, откры­тостью в будущее, надеждой. Андрей Платонов зовет к такому строю бытия, где каждая личность друг от друга «не слишком далеко» и «не слишком близко». Своим гротескным произведением Платонов выступил против нивелирования личности. Одинаковость физи­ческая, умственная и духовная невозможна. Такое ра­венство остановило бы всякое развитие, саму жизнь, говорит автор.

Тема, вынесенная в название сочинения, во всей полноте раскрывается Платоновым также в повести «Котлован», написанной в 1929—30 гг., или, как говорится в самой повести, в «светлый момент обобществ­ления имущества». Главный герой «Котлована» Вощев, подобно Усомнившемуся Макару, задумался и засом­невался в справедливости всего происходящего вокруг. А вокруг происходит вот что. Герои повести согласно директиве сверху безостановочно роют Яму. При этом Котлован даже не углубляется и не принимает тех форм, которые напомнили бы конфигурацию будущего фундамента. Он просто расползается по земле — сна­чала вчетверо, а затем — благодаря стараниям испол­нителей, в шесть раз. Создается впечатление, что Кот­лован будет распространяться до бесконечности. Вот об этом и думает главный герой.

Задумавшийся «среди общего темпа труда» Во­щев — фигура не только не нужная, но и вредоносная: он сомневается в «генеральной линии», ищет собствен­ную дорогу к истине. Вощев описан Платоновым как народный философ-правдоискатель. В то же время он представитель первого поколения советской интелли­генции, призванной занять место уничтоженного старо­го культурного слоя. В «Котловане» показан также один чудом уцелевший интеллигент-инженер Прушев-ский, внутренне подготовивший себя к самоубийству и живший на строительстве «предсмертной, равнодуш­ной жизнью». Оба эти героя не могут найти смысла в той работе, которую они вынуждены делать.

Девочка Настя, единственная радость и надежда землекопов, умирает. Глядя на умирающую Настю, Во­щев думает: «Зачем... теперь нужен смысл жизни и ис­тина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением?» Платонов пытается понять, что движет людьми, продолжающими рыть яму, несмотря на то, что их мечта уже похоронена. Он пишет, что кто-то Один (или Несколько) вынул из человеческих сердец веру и узурпировал истину, наделав из нее массу кумачевых плакатов об ударном темпе и энтузиазме. За­менить «упраздненного Бога» должен был массовый психоз — поклонение вождю тоталитарного режима. Именно об этом повесть Платонова. Человек в поисках истины постоянно натыкается на слепую силу всеобще­го психоза, на авторитарность.

Личность не может развиваться в тоталитарном го­сударстве. Андрей Платонов всем своим творчеством пытался сказать, что государство не должно стоять над человеком, а людей нельзя стричь под одну гребенку. Иначе история остановится, а светлые мечты о комму­низме превратятся в свою противоположность. Так оно и произошло... Творческий путь самого писателя, про­граммные произведения которого были опубликованы в нашей стране спустя более чем полвека после их на­писания, лишний раз доказывает, что в тоталитарном государстве нет места свободно мыслящему человеку.