В повести А. П. Платонова «Котлован» поднимается одна из важнейших проблем русской литературы XX века — про­блема приобщения человека к новой жизни.

Герой Платонова Вощев попадает в бригаду, которая долж­на вырыть котлован. Читатель узнает, что раньше Вощев рабо­тал на заводе, но был уволен оттуда за то, что задумался над «планом общей жизни». Таким образом, в самом начале повес­ти появляется традиционный для русского народного творче­ства образ искателя счастья и правды. Действительно, Вощев именно народный мыслитель, и об этом свидетельствует даже тот стиль, которым написаны эпизоды, относящиеся к этому герою. Платонов использует газетные штампы, ведь Вощев, видимо, не читал ничего, кроме газет и лозунгов. Вощев тоску­ет из-за того, что никто не может объяснить ему, в чем заклю­чается смысл жизни. Однако вскоре он получает ответ на этот вопрос: рабочие-землекопы объясняют ему, что смысл жизни — в работе на благо будущих поколений.

Чиклин, Сафронов и другие рабочие живут в ужасных ус­ловиях, работают до тех пор, пока есть силы; они «живут впрок», «заготовляя» свою жизнь для грядущего благоденст­вия. Им не нравятся раздумья Вощева, ведь, по их мнению, мыслительная, умственная деятельность является отдыхом, а не работой; думать про себя, внутри себя — это то же самое, что и «любить себя» (как это делает Козлов). Вощев присоеди­няется к бригаде, и тяжелейшая работа избавляет его от необ­ходимости и возможности думать. Итак, новая жизнь в повес­ти Платонова «Котлован» — это «жизнь впрок», постоянный тяжелый труд. Важно отметить, что

только коллективно, всем вместе, у рабочих-землекопов нет личной жизни, нет возможности проявить индивидуальность, ведь все они живут только ради воплощения одной идеи.

Символом этой идеи для рабочих является маленькая де­вочка Настя. То, что они видят реального ребенка, ради ко­торого стоит «жить впрок», вдохновляет их и заставляет ра­ботать все больше и больше. Рабочие-землекопы воспринима­ют ее как символ коммунизма: Сафронов приветствует ребен­ка «как элемент будущего». Сама девочка тоже осознает себя только в связи с коммунизмом: «Главный — Ленин, а вто­рой — Буденный. Когда их не было, а жили одни буржуи, то я и не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, так и я стала!»

Говоря о приобщении к новой жизни в повести Платонова «Котлован», нельзя не сказать об образе Прушевского. Ин­женер Прушевский чувствует тоску из-за того, что существо­вание кажется ему бессмысленным; он живет воспоминанием о любимой женщине и не находит себе места в настоящем, в нынешней жизни. Единственный способ для Прушевского преодолеть тоску — прийти к рабочим, приобщиться к их коллективу, ощутить спокойствие, которое присуще Чикли-ну и Сафронову, заняться полезным делом. Для Прушевско­го, как и для Вощева, приобщение к новой жизни нужно, чтобы избавиться от собственных проблем.

На мой взгляд, в приобщении к новой жизни не было бы никакого драматизма, если бы эта новая жизнь исчерпыва­лась работой на котловане. Однако рабочие-землекопы, буду­чи коммунистами, должны были выполнять указания пар­тии. В то время в рамках генеральной линии партии был взят курс на коллективизацию и раскулачивание. Именно поэтому землекопы были отправлены в деревню, и рытье котлована было приостановлено.

В той части повести, которая посвящена организации колхоза, ключевым образом, на мой взгляд, является образ медведя-молотобойца. Медведь — фанатик работы, он тру­дится не ради результата, но ради самого процесса труда. Именно поэтому то, что он изготовляет в деревенской кузни­це, не годится для колхозного хозяйства. Кроме того, одним из качеств молотобойца является звериная жестокость, кото­рая не имеет никаких оправданий.

Чтобы понять причину жестокости рабочих-землекопов, которые с такой нежностью и любовью относились к Насте, необходимо сказать о тех людях, против которых эта жесто­кость была направлена. Крестьяне в повести «Котлован» от­личаются от рабочих-землекопов тем, что заботятся не о гря­дущем благоденствии мира, а о себе. Это и дает основания Чиклину я другим считать крестьян кулаками, враждебны­ми элементами. Однако в самом первом эпизоде, где идет речь о крестьянах, читатель видит, в чем выражается эта за­бота о себе. Крестьянин Елисей приходит к рабочим, чтобы забрать у них гробы, которые те случайно отрыли. Выясня­ется, что у каждого жителя деревни вплоть до маленьких детей есть свой гроб, сделанный точно по размеру. Крестьяне уверены, что из-за того или иного мероприятия советской власти даже их дети не успеют сколько-нибудь подрасти. Крестьяне — нищие, забитые люди, никогда не противостоя­щие насилию, которое над ними совершается. Жестокость Чиклина, Жачева и других строителей новой жизни объяс­няется не столько их личными качествами, сколько тем, что идея предписывала им быть жестокими.

Новая жизнь в повести «Котлован» — «жизнь впрок», тяжелый труд в коллективе ради счастья грядущих поколе­ний. Люди приходят, приобщаются к этой новой коммунис­тической жизни, чтобы избавиться от собственных внутрен­них сложностей, придать смысл своему существованию. Од­нако идея коммунизма не всегда положительно влияет на ге­роев Платонова: она заставляет их жестоко обращаться с себе подобными. Драматизм приобщения к новой жизни для героев Платонова определяется тем, что слепое следование идее развращает их, приучая к насилию, и нивелирует лич­ные качества каждого. Для коммунистической идеи жесто­кость, насилие также не кончаются ничем хорошим. На мой взгляд, то, что гибнет Настя, которая является символом коммунистической идеи, связано с тем, что эта идея посте­пенно теряется в потоках крови, которые за нее проливают. В конце концов котлован становится не фундаментом буду­щего счастья, а его могилой.