Ожидание счастливых дней бывает иногда гораздо лучше этих самых дней.

К. Г. Паустовский

 

Книга «Золотая роза» написана Константином Георгиеви­чем Паустовским в зрелом возрасте, когда каждый человек в большинстве случаев уже испытал самые прекрасные моменты своей жизни, когда остались позади глупые ошибки молодости, когда передуманы неверно произнесенные слова, пересмотрены необдуманные поступки, наконец, когда он просто может сказать: «Я познал жизнь!» Но в то же время в его голове проносится спасительная мысль: «Может, это еще не конец? Может, все самое лучшее еще впереди? А что, если сейчас начать новую жизнь?.. Жизнь, полную счастья, без ошибок и промахов...»

Что же нужно для этого? Надо просто оглянуться назад, переосмыслить все прожитое, взвесить все плюсы и минусы и обязательно сделать вывод, пусть даже для себя. Итог этого переосмысления у разных людей выражается по-разному: одни начинают жизнь заново, другие пишут мемуары, а кто-то раз­мышляет о жизни вообще. Так, в своей прекрасной и удиви­тельно глубокой по смыслу книге «Золотая роза» Паустовский не только раскрыл проблему идейного обоснования литератур­ного творчества и выразил свое «понимание писательства», но и приоткрыл нам некоторый смысл жизни. Ведь именно в кни­гах мы жадно читаем о том, на что обращаем внимание в жизни. Давайте же познакомимся с произведением поближе. Я уверен, что каждый найдет в нем ответы на многие возни­кающие вопросы.

В одном из рассказов своей книги — «Драгоценная пыль» — автор рассказывает нам «историю о парижском му­сорщике Жане Шамете». Но она вовсе не является начальным повествованием о нелегкой жизни нищего человека. Нет, такой рассказ вряд ли заинтересовал бы читателя, он вызвал бы толь­ко лишь чувство сострадания к тяжелой доле «маленького че­ловека». Такое произведение и не создало бы особенной славы творчеству автора. Гениальность Паустовского заключается в том, что обделенного жизнью мусорщика, забытого всеми даже в свой предсмертный час, он изображает как творца челове­ческого счастья, пусть даже сказочно-суеверного, человека, способного любить и достойно жить, а не существовать.

Автор знакомит нас с Шаметом во время его службы в армии «Маленького Наполеона». Он подчеркивает, что это были лучшие времена его жизни. И удача была на его стороне: «не побывав еще ни в одной настоящей перестрелке», Шамет по состоянию здоровья был отправлен на родину. Ему поручили отвезти во Францию дочь полкового командира Сюзанну. Именно в процессе знакомства Шамета с Сюзи мы узнаем всю жизнь героя рассказа до мельчайших подробностей. И хотя она была не такая уж и сладкая, воспоминания бывшего сол­дата полны какого-то тайного воодушевления. Впрочем, ника­кой тайны в этом нет. Любой человек с некой искринкой в глазах и улыбкой на губах вспоминает свое золотое детство и многообещающую юность, когда он еще не ощутил на себе всю сложность жизни, не столкнулся с неизбежными разочарова­нием, горем и обманом. Чаще всего воспоминания связаны с

отчим домом, родными краями, с их местными историями, былинами, легендами, сказками.

Одну из таких историй и рассказывает Шамет девочке. Это «смутное воспоминание о золотой розе», по поверьям, прино­сившей счастье своему обладателю, внесло в жизнь двух людей мечту о несбыточном благополучии, надежду на воплощение этой красивой легенды и в лучшее будущее, связало два суще­ства воедино золотой ниткой веры в прекрасное. Золотая роза проходит через все произведение и является основной, если не сказать, важнейшей его деталью. На нем строится весь рассказ. Только благодаря ей история бедного парижского мусорщика предстает перед читателем. Золотая роза не является символом богатства и могущества. Она одушевляется и превращается в нечто вечное и светлое, олицетворяющее счастье. Ведь человек живет на земле не для того, чтобы стать богатым, а для того, чтобы стать счастливым. Смысл же жизни нашего героя не в жажде любви, хвалы, не в удовлетворении честолюбия и эго­истических потребностей, а в том, чтобы подарить Сюзанне счастье, создав его своими руками. Он соткал это хрупкое со­вершенство из мельчайших песчинок, воссоздал легендарную золотую розу из пыли. Из этой обыкновенной пыли, что окру­жает всех нас, но только некоторые способны разглядеть в ней те крупицы золота, из которых сотканы самые заветные мечты и светлые грезы. И только для них эта пыль будет носить название драгоценной. Обычно в категорию мастеров и ювели­ров счастья входят только те, кто знает цену жизни, кто из­начально не потерялся в этом мире, не заблудился во множе­стве дорог, а нашел свою единственную, наконец, кто вместо того, чтобы жаловаться на острые шипы розы, радуется тому, что среди этих шипов растет заветный цветок. Да, трудно среди тысячи заблуждений и разочарований найти истину. Но в этом и весь смысл жизни.

Почему же умирает Шамет? Неужели он, нашедший ту самую истину, не заслуживает лучшей доли? Вот проблема рассказа. Я уверен, что именно эти вопросы волнуют читате­лей, именно эта неожиданная смерть непонятна им. Давайте попробуем разобраться.

Жизненный цикл, по легенде древних, не случайно пред­полагает старость. Именно тогда, когда человек уже все знает, он становится неинтересен сам себе. Эта непривлекательность проявляется даже во внешности. Шамет не мог видеть себя в зеркале — «эту неуклюжую образину, ковыляющую на рев­матических ногах». Когда цель, к которой так долго и тяжело шел Шамет, была достигнута, стало известно, что Сюзанна уехала навсегда в Америку. Мир вокруг разрушился оконча­тельно и безвозвратно, и жизнь потеряла смысл. Но это не главная причина смерти героя рассказа. Шамет с улыбкой на губах покидает этот мир, он не нужен больше в земной жизни, Жан познал ее смысл, постиг тайну бытия. В этом его счастье. То, что он выковал не для себя, оказалось его навеки.

Разобранное нами произведение не имеет головокружи­тельных и увлекательных приключений, запутанных интриг, романтического ореола борьбы. Но оно действительно побуж­дает высокие чувства и мысли, манит к себе своей чистотой. Кажется, выступая в роли рецензента, я должен был обяза­тельно критически оценить произведение, найти отрицатель­ные стороны работы Паустовского. Но удивительное дело: то ли я плохой человек, то ли я предвзято отношусь к рассказу, но мне он так понравился, что я не нашел в нем ни одного писательского промаха, ни одной неправильной писательской мысли. Да и могу ли я осуждать литературный труд писателя, может быть, всей его жизни, критиковать рассказ о просто человеческом счастье.