С начала своего творческого пути Б. Пастернак был при­верженцем правды. Пытаясь запечатлеть наиболее точно, во всей сложности то или иное мгновение жизни, он торопился воплотить всю сумятицу впечатлений в стихах, иногда незаботясь о том, чтобы они были поняты. Пафос молодого поэта — необузданный, неистовый восторг жизни. Его оше­ломляет хаос: запахов, красок, звуков и чувств.

Сестра моя — жизнь и сегодня

в разливе

Расшиблась весенним дождем обо всех,

Но люди в брелоках высоко

брюзгливы

И вежливо жалят, как змеи в овсе.

 

Книга стихов "Сестра моя — жизнь" создавалась им в первый год революции, когда все привычное, рутинное летело кувырком. Рушились и устои литературного стиля, поэтому творчество раннего Б. Пастернака близко к новым течениям в поэзии.

Для Б. Пастернака главным является правда жизни, те ее мгновения, которые он запечатлевает. В конце жизни, в опыте автобиографии "Люди и положения", он написал: "...моей постоянной мечтой было, чтобы само стихотворение нечто содержало: чтобы оно содержало новую мысль или новую картину... Мне ничего не нужно было от себя, от читателей, от теории искусства. Мне нужно было, чтобы одно стихотворение содержало город Венецию, а в другом заключался Брестский, ныне Белорусско-Балтийский вок­зал". Но простое воспроизведение действительности для него немыслимо, так как эта действительность и язык, предназ­наченный для ее описания, — явления принципиально различные. Поэтому нужно было найти компромисс, в ко­тором язык и реальность, не утратив своего своеобразия, максимально точно соответствовали бы друг другу. Этим вызвано непривычное для читателя построение образной структуры поэзии раннего Пастернака.

Первые два сборника стихов посвящены созданию атмос­феры, которая позволила бы воспроизвести мир, где все связа­но между собой, но эта атмосфера важна не сама по себе, а как средство для выражения представлений поэта о нравствен­ных основах мира.

В третьей книге стихов "Сестра моя — жизнь" мы видим, что природа и человек воспринимаются поэтом как части одного целого, включающего все богатство и разнообразие человеческой жизни, пронизанной и революционными собы­тиями, и интимными переживаниями. В стихотворениях этого сборника фотокарточка является заместительницей женщины, деревья спорят о человеке с ветром, Демон обе­щает вернуться лавиной, сад бьется в зеркале и т.д. Поэто­му кажущиеся чисто пейзажными стихотворения приобре­тают характер глобальный, как стихотворение "Степь": "Как были те.выходы в степь хороши!/ Безбрежная степь, как марина./ Вздыхает ковыль, шуршат мураши,/ И плавает плач комариный./... Не стог ли в тумане?/ Кто поймет!/ Не наш ли омет? Доходим. — Он./ — Нашли! Он самый и есть. — Омет./Туман и степь с четырех сторон". И далее: "...И через дорогу за тын перейти/Нельзя, не топча мирозданья". В этих строках — ощущение целостности всего сущего, неразрывной связи жизни человечества и природы.

 

Природа, мир, тайник вселенной.

Я службу долгую твою,

Объятый дрожью сокровенной,

В слезах от счастья отстою!

 

Творчество зрелого Пастернака перестало быть необуздан­ным, оно подчиняется его творческой воле. Стихи становятся лаконичными и стройными, в них ощущаются сила и яркость.

В 50-е годы лейтмотивом нового цикла стихов становят­ся самоотверженность, самоотдача.

 

Цель творчества. — самоотдача,

А не шумиха, не успех.

 

В стихотворении "Свадьба" он пишет:

 

Жизнь ведь тоже только миг,

Только растворенье

Нас самих во всех других,

Как бы им в даренье.

 

Эти стихи перекликаются с ранним циклом поэта "На ранних поездах", когда он очутился в вагоне, переполненном "простыми людьми". Свое чувство к народу Пастернак на­звал обожанием.

 

Сквозь прошлого перипетии

И годы войн и нищеты

Я молча узнавал России

Неповторимые черты.

 

Стиль позднего Пастернака — просветленный. Но про­светление не значит успокоение. В нем осталась прежняя ненасытность души, жажда понять и осмыслить непостижи­мые радости, противоречия и трагедии жизни.

 

Во всем мне хочется

дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте,

До сущности протекших дней,

До их причины,

До основанья, до корней,

До сердцевины.

Все время схватывая нить

Судеб, событий,

Жить, думать, чувствовать, любить,

Свершать открытья.

 

Пастернак стремился донести до читателя не только внешнюю сторону событий, но и их глубинную сущность; чувствовал громадную ответственность писателя за точную передачу смысла изображаемой им жизни, заботился о со­хранении в сегодняшней действительности извечных мо­ральных ценностей человечества. И если в ранней поэзии и прозе это скорее чувствовалось, чем прочитывалось впря­мую, то позже, в последних циклах стихов он добил­ся максимальной отчетливости, проясненности своих прин­ципов.

Убеждение в том, что "поэзия сохраняет в себе личность художника в том случае, если он верно определяет и выража­ет своим творчеством "безвременное значение"", Пастернак пронес от самых ранних произведений до стихов книги "Ког­да разгуляется" и романа "Доктор Живаго"