«Гроза» — удивительнейшее

произведение русского, могучего,

вполне овладевшего собой таланта.

И, С. Тургенев

 

Осень 1859 года. Премьера в Московском Малом театре. Великие актеры играют пьесу великого дра­матурга. Об этом произведении будут написаны трак­таты, в полемике о нем сойдутся Н. Добролюбов и А. Григорьев. Эта пьеса пройдет по многим сценам мира, но все это будет позже, а пока Малый театр впервые ставит новую пьесу А. Н. Островского «Гроза».

За поднявшимся занавесом — панорама Волги, на первом плане — деревья и скамьи. Действие про­исходит в городе Калинове, утопающем в зелени садов. «Вид необыкновенный! Красота! Душа раду­ется!» — эти слова Кулигина являются своеобраз­ным прологом пьесы.

Кажется, на фоне такой красоты люди должны жить красиво и счастливо. Однако это не так. В Калинове царит атмосфера «тупой ноющей боли..., тюремного гробового безмолвия».

«Темное царство» — такую характеристику дает многим жителям города Кулигин. Он критикует «жестокие нравы» Калинова, грубость и лживость его обитателей.

Действительно, создается такое впечатление, что в Калинове все поставлено с ног на голову, все потеряло свой смысл. Доброта здесь стала при­крытием злобы и жестокости. Вспомним, как ха­рактеризует Кабаниху тот же Кулигин: «Ханжа! Нищих оделяет, а домашних заела совсем».

Любовь в этом городе — преступление. Любое про­явление искреннего чувства расценивается как грех. Когда Катерина, прощаясь с Тихоном, кидается ему на шею, Кабаниха ее одергивает: «Что на шею-то вис­нешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж, глава!». Любовь и замужество не могут здесь ужиться вместе. В семье Кабановых царят гру­бость, обман, но только не любовь. О любви Марфа Игнатьевна вспоминает лишь тогда, когда ей надо оправдать свою жестокость: «Ведь от любви родители и строги к вам бывают... Ну, а это нынче не нравит­ся». Даже смерть Катерины не заставит сжаться хо­лодное сердце Кабанихи: «Об ней и плакать-то грех!».

Я думаю, что Кабаниха умна. Невежественная, считающая паровоз «огненным змием», увлеченная рассказами странствующих богомолок о странах, где правят «салтаны», а люди все «с песьими голова­ми», она все же способна оценить происходящее. Кабаниха понимает, что деньги еще не дают полной власти, ей необходимо закабалить людей, осквер­нив в них все лучшее, что есть в каждом порядоч­ном человеке: любовь, верность, чувство прекрас­ного, веру, наконец. Основное же средство для до­стижения полного владычества над людьми — жес­токость, прикрытая ханжеством. Но ведь жестокость Кабанихи дает горькие плоды: Катерина гибнет, Варвара убегает из дома, Тихон впервые бросает упрек матери, обвиняя ее в смерти жены. Такой вывод легко делают зритель или читатель, но он недоступен самой купчихе, потому что выходит за пределы правил, царящих в «темном царстве».

Кабаниха, на мой взгляд, самая последователь­ная защитница этого царства, потому что она пред­чувствует его гибель: «Старина-то и выводится... Что будет, как старики перемрут, как будет свет сто­ять, уж и не знаю... хорошо, что не увижу ничего».

Думаю, этим ощущением конца того образа жиз­ни, который был характерен для русского купече­ства середины XIX века, Марфа Игнатьевна отли­чается от Дикого, самого богатого человека в Калинове (примечательно, что он назван первым в пе­речне действующих лиц).

Этот «пронзительный мужик» свято верит в то, что деньги развязали ему руки в общении с людь­ми. Если Кабаниха действует «под видом благочес­тия», то этот самодур дня не может прожить без ругани. Человек для него — червяк: «Захочу — помилую, захочу — раздавлю». Стоит ли удивлять­ся тому, что Дикой сознательно совершает преступ­ление, разоряя наемных рабочих. «Не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются», — говорит он город­ничему, который относится к откровениям Дикого вполне спокойно, потому что сам зависит от него. Вот кто стоит во главе Калинова!

Косность и грубость Дикого проявляются в его разговоре с Кулигиным. Савел Прокофьевич не же­лает знать ни о научных открытиях, ни о Держави­не. Таким образом, в «темном царстве» гибнут не только высокие чувства, но и любые проявления творческой мысли.

Однако Дикой воюет лишь с теми, кто зависит от него. Когда на переправе его обругал гусар, этот воинствующий самодур не посмел противостоять офицеру, а всю злобу выместил на домашних. «Во­юешь-то ты всю жизнь с бабами», — бросает ему упрек Кабаниха. А Кулигин так характеризует смысл жизни «темного царства»: «Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домаш­них». Как же страшны люди, избравшие жестокость основным делом своей жизни!

Во многом похожи Дикой и Кабаниха: заду­шить, истребить благородство, чувства, не похо­жие на безмолвное повиновение, поиздеваться над людьми, покорными их власти — это для них если и не смысл жизни, то уж удовольствие немалень­кое. Но Кабаниха пришла к этому через свою «ка­торгу». Ее так же точно ломали, над ней издева­лись в доме мужа. Прекратилось все это для нее только после того, как именно она стала в доме полновластной хозяйкой. А произойти это могло только после смерти предыдущих хозяев. Значит, таков порядок в жизни: терпи, пока над тобой стоит хозяин, наслаждайся безнаказанностью, коль сама стала хозяйкой. Ей даже в голову не приходит, что можно изменить такой порядок, что относиться к сыну с невесткой, дочери можно по-другому, с любовью и нежностью. Нет в ее душе таких понятий. Она терпела — пусть и другие терпят. Но Кабаниха, не только сильная характе­ром, но и беспринципная и равнодушная, не по­нимает другого: человека можно не только сло­мить, как Тихона, озлобить, как Варвару, но мож­но и просто погубить физически, если прямоту нра­ва, нежность души не удается побороть. Это и слу­чилось с Катериной.

Дикой гораздо проще. Он делает то, что делали всю жизнь и отец, и дед, и сосед. Разница в том, что денег больше, а разума все меньше и меньше. Ведь Дикой живет даже не по принципу: деньги все купят. Он не желает ничего покупать. Да и зачем, когда можно использовать силу денег как таран, как капкан, просто как силу.

По-своему оттеняет характеры Кабанихи и Ди­кого «благочестивая странница» Феклуша. Она не просто приносит в Калинов сведения о большом мире. Она оправдывает жизненные принципы «темного царства», причем характеристики горо­да и его обитателей в ее устах не менее нелепы, чем рассказы о заморских «салтанах». Калинов у нее становится «землей обетованной», а жестокая Кабаниха — образцом благочестия. Это еще одно подтверждение бессмысленности и бесперспектив­ности «темного царства».

«Гроза» — лучшая, но не единственная пьеса А. Н. Островского, которая обличает жестокие нра­вы сильных мира сего. Вспомним «Бесприданни­цу», «Доходное место», «Бешеные деньги» и дру­гие пьесы.

В 1886 году Островский, осуществив свою по­следнюю поездку на Волгу, по словам современни­ков, «заболел душой»: ничего не изменилось в Рос­сии. Великий драматург решил начать писать но­вую пьесу для своего любимого Малого театра. Од­нако смерть перечеркнула этот замысел.