Характер состоит в способности

действовать по принципам.

Им. Кант

 

А.Н. Островский написал много пьес о купечестве. Они настолько правдивы и ярки, что Добролюбов на­зывал их «пьесами жизни». В этих произведениях жизнь купечества описывается как мир затаенной, тихо вздыхающей скорби, мир тупой, ноющей боли, мир тюрем­ного, гробового молчания. А если и появляется глухой, бессмысленный ропот, то он замирает уже при своем рождении. Свою статью, посвященную разбору пьес Островского, критик Н.А. Добролюбов назвал «Темное царство». Он высказал мысль о том, что самодурство купечества держится только на невежестве и покорно­сти. Но выход будет найден, потому что в человеке нельзя уничтожить стремление жить достойно.

«Кто сумеет бросить луч света в безобразный мрак темного царства?» — спрашивал Добролюбов. Ответом на этот вопрос послужила новая пьеса драматурга «Гро­за».

Написанная в 1860 году, она и духом своим, и назва­нием как бы символизировала процесс обновления об­щества, которое стряхивало с себя оцепенение. Гроза издавна была олицетворением борьбы за свободу. И в пьесе это не только явление природы, а яркий образ внутренней борьбы, начавшейся в темной жизни.

В произведении много действующих лиц. Главным из них является Катерина. Образ этой женщины не толь­ко самый сложный, он резко отличается от всех других. Недаром критик назвал ее «лучом света в темном цар­стве». Чем же так отличается Катерина от других «жи­телей этого царства»?

В этом мире нет свободных людей! Ни самодуры, ни их жертвы такими не являются. Здесь можно обманы­вать, как Варвара, но жить по правде и совести, не кри­вя душой, нельзя.

Хотя Катерина воспитывалась в купеческой семье, дома она «жила, ни о чем не тужила, точно птичка на воле». Но после замужества эта свободная натура попа­ла в железную клетку самодурства.

В доме родителей Катерины всегда было много странниц и богомолок, рассказы которых (да и вся об­становка в доме) сделали ее очень религиозной, искрен­не верящей в заповеди церкви. Неудивительно, что свою любовь к Борису она воспринимает как тяжкий грех. Катерина в религии — «поэт» (по выражению одного горьковского героя), наделена ярким воображением и мечтательностью. Слушая различные истории, она как бы видит их наяву. Ей часто снились райские сады и пти­цы, а когда входила в церковь, видела ангелов. Даже речь ее музыкальна и напевна, напоминает народные сказа­ния и песни.

Однако религия, замкнутая жизнь, отсутствие выхо­да для ее незаурядной натуры способствовали пробуж­дению в Катерине нездоровой чувствительности. По­этому, когда во время грозы она услышала проклятия полоумной барыни, то стала молиться. Когда же увидела на стене рисунок «геенны огненной», нервы не выдержа­ли, и она призналась Тихону в своей любви к Борису.

Ее религиозность даже как-то оттеняет такие черты, как стремление к независимости и правде, смелость и решительность. Самодур Дикой и вечно попрекающая и жующая родных Кабаниха никогда не способны по­нять других людей. В сравнении с ними или с бесхарак­терным Тихоном, лишь иногда позволяющим загулять на несколько дней, с ее возлюбленным Борисом, неспо­собным оценить истинную любовь, характер Катерины становится особенно привлекательным. Она не хочет и не может обманывать и прямо заявляет: «Обманывать-то я не умею; скрыть-то я ничего не могу». Любовь к Бо­рису — это все для Катерины: тоска по воле, мечты о настоящей жизни. И во имя этой любви она вступает в неравный поединок с «темным царством». Она не вос­принимает свой протест как возмущение против целой системы, даже не задумывается об этом. Но так устрое­но «темное царство», что любое проявление независи­мости, самостоятельности, достоинства личности вос­принимается им как смертный грех, как восстание про­тив основ господства самодуров. Именно поэтому пье­са кончается смертью героини: ведь она не только одна, но и раздвоена внутренним сознанием своего «греха».

Гибель смелой женщины — это не крик отчаяния. Нет, это нравственная победа над «темным царством», сковывающим ее и других свободу, волю, разум. Само­убийство, по учению церкви, — непрощаемый грех. Но Катерина уже не боится этого. Полюбив, она заявляет Борису: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда». А последними ее словами были: «Друг мой! Радость моя! Прощай!»

Можно оправдывать или обвинять Катерину за ее трагическое решение, но нельзя не восхищаться цель­ностью ее натуры, жаждой свободы, решимостью. Смерть ее потрясла даже таких забитых людей, как Ти­хон, который в глаза обвиняет мать в гибели жены.

Значит, поступок Катерины был действительно «страшным вызовом самодурной силе». Значит, в «тем­ном царстве» способны рождаться светлые натуры, ко­торые своей жизнью или смертью могут осветить это «царство».