«Бесконечная тянется дорога, и на ней, вслед промчавшей­ся тройке, с тоскою глядит красивая девушка, придорожный цветок, который сомнется под тяжелым, грубым колесом. Дру­гая дорога, уходящая в зимний лес, и близ нее замерзающая женщина, для которой смерть — великое благословение. Опять бесконечная дорога тянется, та страшная, которую народ прозвал проторенной цепями, и по ней, под холодной луной, в мерзлой кибитке, спешит к своему изгнаннику-мужу русская женщина, от роскоши и неги в холод и проклятье» — так писал о творчестве Н. А. Некрасова русский поэт начала XX века К. Д. Бальмонт.

Стихотворением «В дороге» Некрасов начал свой путь, поэ­мой о странствиях по Руси мужиков закончил. Когда Некрасов пытался писать биографию, его детские впечатления вновь сопровождал образ дороги: «Сельцо Грешнево стоит на низовой Ярославско-Костромской дороге, называемой Сибирской, она же Владимирка; барский дом выходит на самую дорогу, и все, что по ней шло и ехало и было ведомо, начиная с почтовых троек и кончая арестантами, закованными в цепи, в сопровож­дении конвойных, было постоянной пищей нашего детского любопытства».

Грешневская дорога явилась для Некрасова «первым уни­верситетом», началом познания многошумной и беспокойной народной Руси:

 

У нас же дорога большая была:

Рабочего звания люди сновали

По ней без числа...

Под наши густые старинные вязы

На отдых тянуло усталых людей.

Ребята обступят: начнутся рассказы

Про Киев, про турку, про чудных зверей...

Случалось, тут целые дни пролетали, —

Что новый прохожий, то новый рассказ...

 

С незапамятных времен дорога вошла в жизнь ярославско-костромского крестьянина. Суровая северная природа застав­ляла мужика проявлять особую изобретательность в борьбе за существование, труд на земле волей-неволей подкреплялся по­путными ремеслами. Как перелетная птица, с наступлением зимних холодов, завершив крестьянскую полевую страду, со­бирался отходник в дальнюю дорогу. Всю зиму трудился он в городе: строил дома в Москве, Петербурге, других городах, катал валенки, гонял лошадей, работал ямщиком, продавал по селам и деревням нехитрый товар, подрядившись в коро­бейники. Когда же начинало припекать солнце по-весеннему, собирался крестьянин домой, звала к себе земля — основу своего существования он видел в труде пахаря-хлебороба.

В характере выросшего среди «бойкого народа» Некрасова с детских лет укоренился дух правдоискательства, который был присущ его землякам. Народный поэт тоже пошел по дороге «отходника», но только не в крестьянском, а в писа­тельском качестве. А образ дороги объединил стихи его первого сборника.

Умение проникать в мир другого человека определяло со­вершенно новое изображение характера простого человека, му­жика, в лирике никогда до Некрасова не имевшее места.

Особенно ясно это видно на примере стихотворения «В дороге», в котором рассказывается о трагической судьбе крес­тьянской девушки, воспитанной в господском доме и по при­хоти барина отданной в мужицкую семью на собственную ги­бель и на горе своему мужу-крестьянину. Мы сочувствуем не­доверию ямщика к господам, действительно погубившим не­счастную Грушу, но видим и глубокое невежество ямщика, который с недоверием относится к просвещению, видя в нем ненужную господскую причуду:

 

На какой-то патрет все глядит

Да читает какую-то книжку...

Инда страх меня, слышь ты, щемит,

Что погубит она и сынишку:

Учит грамоте, моет, стрижет...

 

Выдающийся русский критик А. Григорьев писал об этом стихотворении: «Оно совместило, сжало в одну поэтическую форму целую эпоху прошедшего. Но оно, это небольшое сти­хотворение, как всякое могучее произведение, забрасывало сети в будущее». В самом деле, Некрасов предвосхитил появ­ление «Записок охотника» и беллетристики шестидесятников с ее анализом крестьянской жизни.

В заключение некрасовского сборника снова тянется доро­га — «небо, ельник и песок». Внешне она так же невесела и неприветлива, как в первом стихотворении, но совершается благотворный переворот:

 

Вижу я в котомке книжку.

Так, учиться ты идешь...

Знаю: батька на сынишку

Издержал последний грош.

 

Пронизывающий стихи образ дороги приобретает у Некра­сова дополнительный, условный, метафорический смысл: он усиливает ощущение перемен в духовном мире крестьянина.

Мысль о духовном пробуждении народа, прежде всего крес­тьянства, неотвязно преследует поэта и проникает во все его произведения предреформенной поры. В стихотворении «Раз­мышления у парадного подъезда» (1858 г.) поэт обращается к народу с вопросом, и в этом вопросе звучит и мольба, и призыв: «Ты проснешься ль, исполненный сил?» И опять перед нами возникает дорога:

 

...Постояв,

Развязали кошли пилигримы,

Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,

И пошли они, солнцем палимы,

Повторяя: Суди его Бог!

Разводя безнадежно руками,

И покуда я видеть их мог,

С непокрытыми шли головами...

 

На миг перед нами мелькает картина жарких пустынь и бредущих под солнцем паломников. На самом деле сохранился рассказ Панаевой о том, как создавалось это стихотворение. Однажды Некрасов увидел из окна своей квартиры, как крес­тьян, подошедших к дому напротив, отгоняли от подъезда дворники и полицейские. Крестьяне выглядели озябшими и промокшими: было холодное, дождливое петербургское утро.

У Некрасова же речь идет о палящем солнце, как бы о дороге в пустыне. Это не случайно. «Пилигримы», паломники к Гробу господню, рифмуются с «солнцем палимы» не только внешним образом. Здесь есть внутренняя перекличка. Мужики не только страдальцы, но и подвижники, они не только забиты, но и нравственно высоки, как высок только Человек, находя­щийся в пути, в поиске смысла жизни.

Как же воспринял Некрасов реформу, которая не дала на­роду желаемого освобождения? Поэт еще в день опубликования царского манифеста понял, что народ обманут. Начало поэмы «Кому на Руси жить хорошо» — с знаменательными назва­ниями губернии, уезда, волости, деревень — приковывает вни­мание читателя к бедственному положению народа. Очевидно, горькая доля встретившихся на столбовой дороженьке времен­нообязанных мужиков и оказывается исходной причиной воз­никшего спора о счастье. Поспорив, семь крестьян отправля­ются в дальнюю дорогу по России в поисках счастья. Сюжет путешествия еще со времен Радищева, Пушкина и Гоголя стал привычным в литературе, но никогда путешествующие не были столь необычны. Двинувшиеся в путь некрасовские крес­тьяне — не традиционные странники-богомольцы. Они — сим­вол тронувшейся с места, жаждущей перемен пореформенной народной России.

 

Дорога стоголосая

Гудит! Что море синее,

Смолкает, подымается

Народная молва.

 

Народ в поэме Некрасова — мир сложный, многоплановый.

 

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка-Русь!

 

Судьбу народа поэт связывает с соединением крестьянства и интеллигенции. Только совместные усилия революционеров и народа, по мнению Некрасова, могут вывести крестьянство на широкую дорогу свободы и счастья. А пока у поэта показан русский народ на пути к «миру на весь мир». Некрасов видит в народе силу, способную осуществить переустройство жизни:

 

Рать подымается —

Неисчислимая,

Сила в ней скажется

Несокрушимая!

 

Но вместе с тем поэт понимал невозможность преобразова­ний в ближайшем будущем:

 

Вынесет все — и широкую, ясную,

Грудью дорогу проложит себе.

Жаль только — жить в эту пору прекрасную

Уж не придется — ни мне, ни тебе.

 

Через все творчество Некрасова проходит мысль о том, что жизнь — это дорога, человек постоянно находится в пути. «Все, более чем когда-либо прежде, ныне чувствуют, что мир в дороге, а не у пристани, даже и не на ночлеге, не на временной станции или отдыхе. Все чего-то ищет, ищет уже не вне, а внутри себя» (Н. В. Гоголь. «Авторская исповедь»).