И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...
А. Блок
Поэты вообще обладают свойством предугадывать будущее, не только свое личное, но и целой страны. Александр Блок особенно отличался этим даром. Но мне все же кажется, что пророчество Блока надо понимать как общий вывод здра вомыслящих честных людей того времени. В октябре 17-го года поэт уже был зрелым человеком и мог здраво оценивать ситуацию в стране.
Известно, что в те времена немало кликушествовали о конце света. Общество удручало трагическое начало двадцатого века: гибель первых аэропланов, кошмар катастрофы «Титаника», землетрясения, появление комет, революция 1905 года в России и т.д. Писатели сочиняли страстные речи о неотвратимости роковой развязки, поэты воспевали смерть как избавление от страданий. Но не имея большого таланта, с любым самым богатым материалом не совладать. Блок был гений, ему удалось сделать великий вывод из всех потрясений, которые прошли через его чуткую душу. Уже в сентябре 1911 года он писал в поэме «Возмездие»:
Что ж человек? — За ревом стали,
В огне, в пороховом дыму,
Какие огненные дали
Открылись взору твоему?
В поэме также идет речь о воздвижении в будущем Храма на крови. Блок, как видит читатель, пророчит человечеству страшное будущее, но, в отличие от кликуш, он не проклинает свой век, а лишь обозначает, через какие испытания людям предстоит пройти. Говоря о пророчествах Блока той поры, нельзя забывать, что он был символист, а поэты-символисты считали, что происходит естественный процесс уничтожения этого «страшного мира».
На непроглядный ужас жизни
Открой скорей, открой глаза,
Пока великая гроза
Все не смела в твоей отчизне...
Дай гневу правому созреть,
Приготовляй к работе руки...
Не можешь — дай тоске и скуке
В тебе копаться и гореть...
Откуда в тонком, интеллигентном и поэтичном Блоке столько жесткости и бесстрашия? Видимо, все от веры символистов в справедливость и неизбежность трагического будущего России.
Хочу отметить также известные стихи Блока, родившиеся под впечатлением картины Васнецова «Гамаюн». Здесь поэт представил путь России сквозь иго татар, голод, казни. И ему — «вещий правдою звучат Уста, запекшиеся кровью».
Но путь родины Блок никогда не отделял от своего собственного: путь России — это его путь. В облике отечества многое для поэта остается загадкой. Но его завтрашний день он считает и своим завтрашним днем.
О Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске
безбрежной,
В твоей тоске, о Русь! И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Начавшаяся мировая война еще более обострила чувство сопричастности к судьбам родины, народа.
Идут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни,
А ты все та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней, —
Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?
Наверное, было бы наивным полагать, что А. Блок ни в чем не ошибался в своем пророческом порыве. Главное, что он и в своих заблуждениях был очень искренен. Например, сотрудничая с большевиками, Блок объяснял это, как известно, тем, что, желая нового, надо принимать его в том состоянии, через которое оно проходит в данный момент. Развивая эту мысль, Блок говорил: «Я политически безграмотен и не берусь судить о тактике соглашения между интеллигенцией и большевиками. Но по внутреннему побуждению это будет соглашение музыкальное.
Все зависит от личности, у интеллигенции звучит та же музыка, что и у большевиков ... Правда, большевики не произносят слова «божья», они больше чертыхаются, но ведь из песни слова не выкинешь». Итак, Александр Блок гениально вычислил собственную судьбу и судьбу России еще в начале пути:
Я безумец! Мне в сердце вонзили
Красноватый уголь пророка.
Пушкинский «Пророк» явно помог прозрению Блока. Видимо, о пророческом даре Блока будет еще много суждений, но масштабность его поэзии ни у кого не вызывает сомнений.