В статье, посвященной рассмотрению пафоса рома­на «Герой нашего времени», Белинский отнес Лермон­това к числу таких «сильных художественных талантов», которые являются среди окружающей их пустоты очень неожиданно. Интерес, возбужденный к Лермонтову не­сколькими стихотворениями, помещенными в «Отече­ственных записках», окончательно утвердился после опубликования романа «Герой нашего времени». Эта по­весть написалась не из желания заинтересовать публи­ку, а из глубокой творческой потребности, которой чуж­ды всякие побуждения, кроме вдохновения. Белинский отмечает, что роман Лермонтова производит «полноту впечатления». Причина этого заключается в единстве мысли, которая порождает чувство ответственности частей с целым. Белинский особо останавливается на повести «Бэла», после прочтения которой «вам груст­но, но грусть ваша легка, светла и сладостна». Смерть черкешенки не возмущает критика безотрадным и тя­желым чувством, ибо она явилась вследствие разумной необходимости, которую мы, читатели, предчувствова­ли. Сам образ пленительной черкешенки обрисован с бесконечным искусством. Она говорит и действует очень мало, а мы живо видим её во всей определеннос­ти дивного существа, читаем в ее сердце.

Максим Максимыч, в свою очередь, не подозревает, как глубока и богата его натура, как он высок и благоро­ден. Этот «грубый солдат» любуется Бэлой, любит ее, как милую дочь. Возникает вопрос: за что? Спросите его, и он вам ответит: «Не то чтобы любил, а так — глупость». Все эти черты, столь «полные бесконечностью», гово­рят сами за себя. В заключение Белинский отмечает: «И дай бы вам поболее встретить <...> Максимов Максимычей».

Белинский восхищается художественным мастер­ством Лермонтова, который в каждой части своего ро­мана сумел исчерпать ее содержание и в типических .чертах «вывести все внутреннее», крывшееся в ней как возможность. В результате всего этого Лермонтов явил­ся в повести таким же творцом, как и в своих стихотво­рениях. «Герой нашего времени», напишет Белинский, обнаружил силу молодого таланта и показал его разно­образие и многосторонность. Главным героем романа Лермонтова является Печорин. Основную проблему ро­мантизма можно определить одним словом — «лич­ность». Лермонтов — романтик.

В романтических произведениях личность, как пра­вило, противостоит обществу, вне которого она не мо­жет существовать и в котором по тем или иным причи­нам она ужиться не хочет. Эта неустроенность личнос­ти в мире становится неизменной коллизией большин­ства не только романтических, но и реалистических поэм и романов XIX века. Эта коллизия впервые была найдена и выражена в специфическом русском вариан­те Пушкиным в теме «героя времени», которую продол­жил Лермонтов. Свое отношение к главному персона­жу Лермонтов выразил в названии романа. Итак, герой нашего времени — вот основная мысль произведения. Но если это действительно так, то весь роман может показаться злой иронией, потому что большая часть читателей наверняка воскликнет: «Хорош же герой!» Белинский задает вопрос: «А чем он дурен?» Обвинять Печорина в том, что в нем нет веры, бессмысленно. Ведь это то же самое, что обвинять нищего за то, что у него нет золота. Он бы и рад иметь его, да не дается оно ему. Кроме того, Печорин сам не рад своему безверию. Он готов ценою жизни и счастья купить эту веру. Но для нее еще не настал его час. За свой эгоизм Печорин пре­зирает и ненавидит только себя. Душа Печорина «не каменистая почва, не засохшая от зноя земля». Ее необ­ходимо только взрыхлить и оросить благодатным дож­дем — и она произрастит из себя роскошные цветы не­бесной любви. На возражения же тех, кто обвиняет Печорина, к примеру, в холодной расчетливости, с ко­торой он обольщает бедную девушку, не любя ее, Белин­ский отвечает, что и не думает выставлять героя образ­цом нравственности. Но в человеке должно видеть че­ловека, а идеалы нравственности существуют в одних классических трагедиях и морально-сентиментальных романах.

Очевиден тот факт, что, судя о человеке, необходи­мо учитывать обстоятельства его развития и сферу жиз­ни, в которую он поставлен судьбой. Время действия романа разворачивается в один из наиболее драмати­ческих периодов русской истории, когда после пораже­ния декабристов на Сенатской площади в сознании лю­дей произошел перелом. Одни разочаровались в былых ценностях и идеалах. Другие, которые, несмотря ни на что, остались верными своим принципам, не имели воз­можности в современных условиях николаевской Рос­сии бороться за них. Это породило скептицизм, разоча­рование, апатию, рефлексию. Таков Печорин, в идеях которого много ложного, но все это «выкупается его богатою натурой». Его во многих отношениях дурное настоящее обещает прекрасное будущее. На самом деле бывают люди, которые отвратительны при всей безу­коризненности своего поведения, потому что она в них есть следствие безжизненности и слабости духа. «Порок возмутителен и в великих людях, но, наказываемый, он приводит в умиление вашу душу», — пишет Белинский. Критик останавливается на описании внешности Печо­рина. Вот что говорит Лермонтов о глазах своего героя: «Они никогда не смеялись, когда он смеялся... Из-за по­луопущенных ресниц они сияли каким-то фосфоричес­ким блеском, то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный...» Белинский счи­тает, что такое описание глаз, как и вся сцена свидания Печорина с Максимом Максимычем, показывает, что если это и порок, то совсем не торжествующий, «и надо быть рожденным для добра, чтоб так жестоко быть на­казанным за зло!..».

По мнению Белинского, роман «Герой нашего вре­мени» — это не злая ирония, хотя и очень легко может быть принят за иронию. Напротив, это один из тех ро­манов,

 

В которых отразился век,

И современный человек

Изображен довольно верно

С его безнравственной душой,

Себялюбивой и сухой,

Мечтанью преданный безмерно.

С его озлобленным умом,

Кипящим в действии пустом.

 

Все это было сказано про героя романа Пушкина «Ев­гений Онегин». Но Онегин, согласно Белинскому, — это уже прошедшее, а прошедшее невозвратно. Печорин же— «это Онегин вашего времени», герой своего вре­мени. Несходство их между собою гораздо меньше рас­стояния между Онегою и Печорою. Онегин, несомнен­но, выше Печорина в художественном отношении. Но Печорин выше Онегина по идее. Ведь что такое Оне­гин? Это человек, которого убили воспитание и светская жизнь, которому все пригляделось, все прилюбилось и вся жизнь которого состояла в том,

 

Что он равно зевал

Средь модных и старинных зал.

 

Печорин же не равнодушно, не апатически несет свое страдание: «бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду». Печорин горек в своих заблуждениях. В нем постоянно рождаются внутренние вопросы, кото­рые тревожат и мучают его, и он в рефлексии ищет их разрешения. Из самого себя он сделал самый любопыт­ный предмет своих наблюдений, и, стараясь быть как можно более искренним в своей исповеди, он откровен­но признается в своих недостатках. Как в характерис­тике современного человека, сделанной Пушкиным, выражается весь Онегин, так Печорин весь в стихах Лермонтова:

 

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

 

«Герой нашего времени» — это грустная душа в нашем времени», — напишет Белинский. Век Лермонтова был по преимуществу историческим. Все думы, все вопро­сы и ответы, вся деятельность того времени вырастали из исторической почвы и на исторической почве. Ро­ман Лермонтова не является исключением. Однако сам образ Печорина по форме изображения не совсем ху­дожественен. Причина этого не в недостатке таланта автора, а в том, что изображаемый им характер был на­столько близок к нему, что он не в силах был отделиться от него и объективироваться. Печорин скрывается от нас таким же неразгаданным существом, как и является нам в начале романа. Оттого сам роман оставляет ощущение бесперспективности. В нем сеть что-то неразга­данное, как бы недосказанное, а потому остается тяж­кое впечатление после его прочтения. Но этот недоста­ток, по мнению Белинского, есть в то же время и досто­инство романа Лермонтова, ведь таковы бывают все современные общественные вопросы, высказываемые в поэтических произведениях. Это вопль страдания, его вопль, который отличает страдание.