Роман «Герой нашего времени» — первый в истории рус­ской литературы реалистический роман с глубоким философ­ским содержанием. В предисловии к роману Лермонтов пишет, что его роман — это портрет «не одного человека, а портрет, составленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии».

Печорин жил в первые годы после разгрома декабрьского восстания. Это тяжелые для России годы. Лучшие люди каз­нены, сосланы в сибирские рудники, другие отреклись от своих вольнодумных идей. Чтобы сохранить в себе веру в будущее, найти в себе силы для деятельного труда во имя грядущего торжества свободы, нужно было иметь благородное сердце, нужно было суметь увидеть реальные пути борьбы и служения истине.

Подавляющее большинство мыслящих людей 30-х годов составляли как раз те, кто не сумел или не успел еще обрести эту ясность цели, отдать свои силы борьбе, у кого укоренив­шийся порядок жизни отнимал веру в целесообразность слу­жения добру, веру в грядущее его торжество. Господству­ющим типом эпохи был тот тип человеческой личности, ко­торый известен в истории русской общественной мысли под горьким названием «лишнего человека».

Печорин всецело принадлежит именно к этому типу. Перед нами молодой двадцатипятилетний человек, страдаю­щий от своей неприкаянности, в отчаянии задающий себе вопрос: «Зачем я жил, для какой цели я родился?» Печо­рин — не обычный представитель светской аристократии. Он выделяется на фоне окружающих его людей своей незауряд­ностью. Он умеет критично подойти к любому событию, к любому человеку. Он дает четкие и меткие характеристики людям. Он быстро и верно понял Грушницкого, княжну Мери, доктора Вернера. Печорин смел, обладает большой вы­держкой и силой воли. Он единственный бросается в избу, где с пистолетом сидит убийца Вулича, готовый сразить первого, кто войдет к нему. Он не обнаруживает своего волнения, когда стоит под пистолетом Грушницкого.

Печорин — офицер. Он служит, но не выслуживается. И когда он говорит: «Честолюбие у меня подавлено обстоятель­ствами», — нетрудно понять, что он имеет в виду: многие как раз делали в те годы карьеру и «обстоятельства» отнюдь не препятствовали им в этом.

У Печорина деятельная душа, требующая воли, движе­ния. Он предпочитает подставить лоб чеченским пулям, ищет забвения в рискованных приключениях, перемене мест, но все это лишь попытка как-то рассеяться, забыть об угнетаю­щей его огромной пустоте. Его преследуют скука и сознание, что жить так вряд ли «стоит труда».

В Печорине ничто не выдает присутствия каких-либо об­щественных интересов. Дух скептицизма, неверия, отрица­ния, резко сказывающийся во всем внутреннем складе Печо­рина, в жестокой холодности его беспощадных афоризмов, говорит сам за себя. И недаром он часто повторяет, что «не способен к великим жертвам для блага человечества», что он привык «сомневаться во всем».

Главная пружина поступков Печорина — индивидуа­лизм. Он идет по жизни, ничем не жертвуя для других, даже для тех, кого любит: он любит тоже лишь «для себя», для собственного удовольствия. Лермонтов раскрывает индивиду­ализм Печорина и рассматривает не только его психологию, а определенную мировоззренческую концепцию жизни. Пе­чорин — подлинное порождение своего времени, времени по­исков и сомнений. Он находится в постоянном раздвоении духа, печать постоянного самоанализа лежит на каждом его шаге. «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его», — говорит Печорин. Для Печорина не существует общественных идеалов. Ка­кими нравственными принципами он руководствуется? «Из двух друзей всегда один раб другого», — говорит он. Отсюда его неспособность к настоящей дружбе и любви. Он — эгоис­тичный и равнодушный человек, смотрящий «на страдания и радости других только в отношении к себе». Творцом своей судьбы и единственным своим судьей Печорин считает только себя. Перед своей совестью он постоянно отчитывается, свои поступки он анализирует, пытаясь проникнуть в истоки «добра и зла».

Историей жизни Печорина Лермонтов рассказывает о том, что путь индивидуализма противоречит природе человека, ее запросам. Подлинные радости и подлинную полноту жизни человек начинает обретать лишь там, где отношения между людьми строятся по законам добра, благородства, справедли­вости, гуманизма.