Александр Блок — выдающееся явление в русской поэзии. Это один из наиболее замечательных поэтов «серебряного века» и яркий представитель символистов. От символизма он не отступал, по сути, никогда: ни в юношеских стихах, полных туманов и грез, ни в более зрелых произведениях.

Лирика Блока во всем ее многообразии представляет со­бой, в сущности, единое произведение (так утверждал сам поэт). Это произведение, создававшееся всю жизнь, являет­ся отражением его творческого пути. «Собрание стихо­творений» в трех томах составлялось самим Блоком многие годы. По этой «Трилогии вочеловечения» (как называл ее автор) нетрудно проследить становление Блока как поэта, постепенный переход от мечтаний к действительности. Пе­реход, конечно, весьма условный, но заметный.

Стихи юного Блока поражают своей чистотой, нежнос­тью, даже святостью. Безусловно, он не свободен от влияния предшественников, и в большей мере современников, но это не мешает ему создавать свое, неповторимое, истинно блоковское.

Ранний Блок — это прежде всего «Стихи о Прекрасной Даме». Она предстает символом Вечной Женщины, Вечной Жены, Святой, Ясной. Ее образ не омрачен земными реалия­ми, хотя известен тот факт, что Блока вдохновляла в эти годы реальная, из плоти и крови, женщина — Л. Д. Менделеева, став­шая впоследствии его женой. Но вполне земное, пусть возвы­шенное и чистое, чувство чудесным образом преломлялось в стихах и превращалось в нечто мистически-романтичное. Это, несомненно, влияние учения о Мировой Душе — Вечной Жен­ственности, которым поэт увлекался в те годы.

Блок в своих посвящениях Прекрасной Даме уходит от окружающей действительности, запирается в келью своих дум. В эти годы ему свойственна отрешенная созерцательность. Однако изредка даже у раннего Блока просыпается предчув­ствие грядущего обновления мира. «Будет день — и свершится великое, чую в будущем подвиг души»,— так он писал еще в 1901 году.

Поэт уходил от увлечения мистикой постепенно, медлен­но. Решающее влияние на пересмотр им жизненных ценнос­тей оказали события начала двадцатого века. Надо заметить, что в ряду этих событий присутствовала и личная драма — расставание с женой. Блок отходит от бесплодных мечтаний и все чаще смотрит в глаза реальности.

Вырвала же Блока из философского мистицизма рево­люция 1905 года. Его внутренняя перестройка отражается в стихах. Социальные, революционные мотивы звучат все чаще. Так, довольно широко известное стихотворение «Сытые» неприкрыто направлено против господствующего класса. «Сытые» здесь настолько беспощадно сравниваются со сви­ньями, что удивляешься: неужели тот же автор несколько лет назад обращался к Прекрасной Даме? Блок решительно рвет с прошлым, не отказываясь от него.

Поэт много размышлял в эти годы о красивом и о пре­красном. «Смертельно скучно не прекрасное, а только краси­вое...» — говорит он. Красивое — не более чем яркая упаковка, форма, прикрывающая пустоту содержания. Искусство должно быть подчинено прекрасному. Для этого нужно в первую очередь обращаться к человеку, считает Блок.

Революция тогда уже прочно вошла в сознание народа. Отрешиться, отвернуться, не замечать ее было невозможно. Блок пишет:

 

Мы — дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего.

 

На смену юношеской мечтательности пришло сознание своего гражданского долга, понимание ответственности пе­ред своей страной. Влияние революции чувствуется теперь | во всех блоковских стихах, будь это любовная лирика или же, посвященные России. Как итог размышлений о мире, революции, о судьбе Родины рождается позже поэма «Двенадцать», в которой странным образом перемешались мисти­ка и реальность, а также проявился в полной мере Блок-символист.

Но, невзирая на переоценку ценностей, налет романтизма никогда не исчезал из лирики Блока. Точно так же его твор­чество всегда имело гуманистическую направленность и ни­когда не изменяло ей.

Вновь и вновь поэт возвращается к своей Незнакомке. Однако эпитет «Вечная Жена» навсегда отошел для него в прошлое. Теперь Незнакомка, пусть окутанная туманом, — вполне земная женщина. Раньше женский образ виделся Бло­ку «в мерцании красных лампад», сейчас — за столиком в дешевом ресторане.

Но не женскому образу отдает Блок свой гений в эти годы. Все чаще в его стихах звучит мотив «страшного мира». Это для него не одна лишь буржуазная действительность. равной мере это мир, где царят осознание своей греховнос­ти, безверие, опустошенность. Любви здесь нет, только низкая страсть, образ Вечной Женственности безвозвратно утерян, стерт. Безысходность живо воплотилась в стихотворении «Ночь, улица, фонарь, аптека...» Вечный роковой круговорот... Блока одолевают тяжкие, горестные размышления. Он со свойственной ему в этот период безнадежностью утверждает: «Но счастья не было — и нет». Блок всю жизнь искал, колебался, поддавался влияниям, совершал ошибки. Его нельзя с полной уверенностью назвать ни мистиком, ни реалистом. Но, невзирая на взлеты и паде­ния, он сумел сказать свое слово в литературе, и не будет преувеличением сказать, что это один из лучших русских поэтов.