...Содержание, добытое со дна глубочайшей и

могущественнейшей натуры, исполинский

взмах, демонский полет, с небом гордая

вражда...

В. Г. Белинский

 

Вот уже в который раз, но всегда с волнением и трепетом открываю томик стихотворений Лермонтова. На первой стра­нице портрет поэта. Больше всего в нем поражают глаза — глубокие, умные, проникающие в душу, глаза, которые произ­водили неотразимое впечатление на современников. Снова и снова перечитываю любимые стихи, они звучат во мне, я как будто слышу низкий, бархатистый голос Лермонтова, читаю­щий о пламенной страсти к свободе — страсти, испепелившей душу гордого Мцыри:

 

Она мечты мои звала

От келий душных и молитв

В тот чудный мир тревог и битв,

Где в тучах прячутся скалы,

Где люди вольны, как орлы.

 

В лирическом герое покоряет страстность, жадное жела­ние дела, активное вмешательство в жизнь:

 

Мне нужно действовать,

я каждый день

Бессмертным сделать бы желал,

как тень

Великого героя, и понять

Я не могу, что значит отдыхать.

 

Ровное, спокойное течение жизни не для него, его мятеж­ный дух "просит бури, как будто в бурях есть покой". Читаю негромко вслух, стараясь передать интонацией чув­ства, которые волновали поэта:

 

И скучно и грустно, и некому руку подать...

 

Сжимается сердце от элегической грусти, мне кажется, что я чувствую то же, что и лирический герой, и для меня жизнь — "пустая и глупая шутка". Печально смотрит поэт на свое поколение, горько ему от­того, что "в бездействии состарится оно", болит душа за "его грядущее", которое "иль пусто, иль темно". Это не пессимизм; может быть, это настроение "в минуту душевной невзгоды". Скорее всего, эти горькие строки зовут к действию, к борьбе, разоблачают общественные пороки.

Быть поэтом, утверждал Лермонтов, значит, совершать вы­сокий гражданский подвиг, звать народ к борьбе за свободу, воспламенять бойца для битвы.

А какой неслыханной смелостью нужно обладать, что­бы прямо назвать косвенных убийц Пушкина "свободы, гения и славы палачами" и напомнить им о суде Божьем и народном.

Почти зримо представляю себе лирического героя: сме­лого, гордого, бунтующего, разочарованного и бесконечно оди­нокого.

Он страдает, окруженный "пестрою толпою", вокруг него "суета", "блеск" маскарада, ему хочется вырваться отсюда "вольной птицей". И вдруг мечта уносит его в прекрасный мир, полный ярких и нежных красок. Это мир природы и мир детства, где поэт чувствует себя счастливым. Но счастье это очень кратковременно — шум людской толпы прогоняет мечту, "на праздник незваную гостью".

Сила писателя — в умении находить такие слова, которые заставляют наше воображение рисовать и картины природы, и мир чувств, и действия персонажей. "В... лирических про­изведениях Лермонтова, — писал В. Г. Белинский, — виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы в вы­ражении; но в них уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства... Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни; но везде вопросы, которые омрачают душу, леденят сердце... Да, очевидно, что Лермонтов — поэт совсем другой эпохи и что его поэ­зия — совсем новое звено в цепи исторического развития общества...".

Мотив одиночества звучит во многих стихотворениях Лермонтова: "стоит одиноко на голой вершине сосна", "одна и грустна на утесе горючем прекрасная пальма растет", "одиноко он (утес) стоит, задумался глубоко...", "одинок я — нет отрады", "выхожу один я на дорогу". Откуда это ощущение одиночества? Ведь Лермонтов был так молод, его окружали друзья. Исследователи считают, что ощуще­ние одиночества идет от его творчества, от его внутрен­него мироощущения. В ту эпоху невозможно было преодолеть отчуждение от времени, вернее, от "безвременья" 30-х годов.

Лирический герой Лермонтова несчастлив в любви. "С сле­зами горькими, с тоскою" просит он любви, но оказывается жестоко обманутым в лучших своих чувствах. Его герой, на­верное, не испытывал никогда таких чувств радости, удоволь­ствия, полноты жизни, как у Пушкина в "Зимнем утре". Но были и у него редкие минуты счастья, доверия, свободного дыхания:

 

С души как бремя скатится

Сомненье далеко —

И верится, и плачется,

И так легко, легко...

 

Проходят годы, но, перечитывая Лермонтова, мы каждый раз восторгаемся неповторимым лирическим содержанием его поэзии и думаем о нем как о живом. Пленяют нас в Лермонтове и сила пламенных страстей, и глубокий ум, и прямота, честность, и высокая требовательность к себе и дру­гим. С детских лет отзывается в наших сердцах благородный голос Лермонтова, пробуждающий отвагу, утверждающий чув­ства долга и чести.