В стихотворениях М. Ю. Лермонтова "Тучи" и "Три паль­мы" особенно остро чувствуется одиночество от обладания свободой. А что такое свобода? Возможно, это несогласие с тем, что тебя окружает; возможно, холодный и трезвый взгляд на общество и несогласие жить, как все, думать, как все, совер­шать поступки, как все. Это свобода мыслить, свобода дей­ствовать, свобода мечтать и летать. М. Ю. Лермонтов сравни­вает себя с тучами-странниками, но если тучи мчатся над просторами бесцельно, куда гонит ветер, то поэта мчит изгнание. Поэт перечисляет причины, которые могут изгонять сво­бодного:

 

Кто же вас гонит: судьбы ли решение?

Зависть ли тайная? Злоба ль открытая?

Или на вас тяготит преступление?

Или друзей клевета ядовитая?

 

Но нет ответа, и поэт понимает, что только скука и внут­ренний холод гонят тучи, а это, по-моему, не свобода, а прозя­бание.

Восточное сказание "Три пальмы" также пронизано свобо­дой, только три пальмы и ручей не оценили ее:

 

И стали три пальмы на бога роптать:

"На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?

Без пользы в пустыне росли и цвели мы,

Колеблемы вихрем и зноем палимы,

Ничей благосклонный не радуя взор?..

Не прав твой, о небо, святой приговор!"

 

Мне кажется, что М. Ю. Лермонтов хотел здесь раскрыть чувства забвения, заброшенности и отчаяния от невостребо­ванности. Бог услышал негодование оазиса, тут же появился большой и яркий караван, гости утолили жажду студеной водой из ручья, отдохнули в тени пальм, а к вечеру, когда "сумрак на землю упал, по корням упругим топор засту­чал, и пали без жизни питомцы столетий!" Насладившись теплом костра, наутро караван отправился в путь.

 

И следом печальным на почве бесплодной

Виднелся лишь пепел седой и холодный...

 

...И ныне все дико и пусто кругом —

Не шепчутся листья с гремучим ключом:

Напрасно пророка о тени он просит —

Его лишь песок раскаленный заносит...

 

Почему пострадали пальмы и ручей, который высохнет? Потому что всегда нужно ценить свободу, потому что никто со стороны ее не оценит, скорее, уничтожит или искалечит. Внутренняя свобода должна быть тайной одного человека, а не показным достоянием всего общества.