Многих русских писателей манил Кавказ, таинствен­ный край, «где люди вольны, как орлы». Кавказ называ­ли «Тёплой Сибирью»; туда в действующую армию ссы­лали неугодных. На Кавказ ехали и молодые люди в жаж­де побывать в «настоящем деле», туда стремились и как в экзотическую страну чудес. С 1817 Россия вела борьбу с разрозненными горскими племенами, объединивши­еся в борьбе за свободу под знамёнами Шамиля. Участво­вали в этой войне и иные офицеры М.Лермонтов и Л.Толстой, но не войну воспели они в своих кавказских творениях, а прекрасную, суровую, дикую красоту гор, колоритную жизнь горцев, чарующую красоту горянок, легенды и сказания аулов.

В своё время Белинский отмечал, что Кавказ сделал­ся для русских «заветной страной воли и неисчерпае­мой поэзии» с лёгкой руки А.С.Пушкина. В его стихот­ворении «Обвал» с необычайной силой и поэтичностью изображена могучая и дикая природа:

 

Дробясь о мрачные скалы,

Шумят и пенятся валы,

И надо мной кричат орлы,

И ропщет бор,

И блещут средь волнистой мглы

Вершины гор.

 

Своему другу Н. Раевскому Пушкин посвятил поэму «Кавказский пленник». Восторгаясь красотой Кавказа, он писал: «Забуду ли его кремнистые вершины, Грему­чие ключи, увядшие равнины...». В этой романтической поэме противопоставлены разочарованное «дитя циви­лизации» — русский, «европеец» и ..., дитя природы, «дева гор», живущая естественной жизнью, воплощение любви и самопожертвования. Поэма Пушкина открыва­ет тему трагического противостояния России и Кавка­за, тему, которая, видимо, никогда не будет исчерпана.

Мотив любви к Кавказу проходит и через всё твор­чество М.Ю.Лермонтова, которого в своё время пора­зила поэма «Кавказский пленник». Неудивительно, что некоторые черты (гордое одиночество, таинствен­ность, пылкая страсть) объединяют героев пушкинской поэмы и героев Лермонтова:

И хладен блеск его очей... ...Чувства, страсти, В очах навеки догорев, Таятся, как в пещере лев, Глубоко в сердце...

Кавказ для Лермонтова связан с воспоминаниями его детства, романтическим мироощущением, тоской по необычному, потребностью в величественном. С юно­шеских лет он грезил Кавказом, бывая там, он слушал рассказы про страну, записывал народные песни. Поэма «Беглец», например, выросла из черкесской народной песни. Поэму эту следовало бы читать всем, кто в раз­ные годы принимал решения об усмирении непокорных горских народов. Нет для черкеса большего позора, чем трусость на поле боя и неумение отомстить. С презре­нием отвернулся от беглеца и умирающий друг, и воз­любленная, и даже мать. И когда на утро «удар кинжала пресёк несчастного позор», мать его лишь «хладно от­вернула взор».

Лермонтов славит Кавказ и устами своего героя Мцы­ри, предпочитающего жизни в неволе три дня жизни на свободе.

 

Сияньем голубого дня

Упьюся я в последний раз.

Оттуда виден и Кавказ!

Быть может, он с своих высот

Привет прощальный мне пришлёт...

 

Блуждавший в пустыне мира печальный Демон нахо­дит край, достойный его судьбы и страсти:

 

Прекрасен ты, суровый край свободы!

И вы, престолы вечные природы.

 

Наконец, сам поэт в стихотворении «Кавказ» воскли­цает:

 

Как сладкую песню отчизны моей

Люблю я Кавказ!

 

Как бы предвидя современную трагедию русско-кав­казских отношений, А. С. Пушкин писал:

 

Кавказа гордые сыны,

Сражались, гибли вы ужасно,

Но не спасла вас наша кровь...

 

А Лермонтов, как бы в продолжение этой жизни, фи­лософски замечает:

 

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: « Жалкий человек...

Чего он хочет?... Небо ясно.

Под небом много места всем;

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он — зачем?

(«Валерик»)