В детстве входит в нашу жизнь веселое и звучное имя — Пушкин, и до конца жизни сопровождает нас великий поэт как верный друг, воспитатель доброго и прекрасного в чело­веке.

Пушкин был певцом и вдохновителем освободительного движения своего времени: как поэт, свою заслугу перед наро­дом он видел в том, что будил «чувства добрые» и в свой «жестокий век» восславил свободу. Вся деятельность велико­го поэта, его понимание поэзии проникнуты идеей о служении искусства — жизни. Поэт должен, подобно пророку, «глаго­лом жечь сердца людей» и вместе с тем быть провидцем, проникающим в тайны души человеческой.

Всегда требуя от творца художественного совершенства, Пушкин, сам в высшей степени взыскательный художник, считал, что «истинную жизнь» произведению дает мысль, идея. В одной из критических заметок поэт на примере твор­чества двух старинных французских поэтов подчеркнул вред эстетизма, идейной пустоты в творчестве... «Мамерб ныне забыт, подобно Ронсару... — писал Пушкин. — ...Такова участь, ожидающая писателей, которые пекутся более о на­ружных формах слова, нежели о мысли, истинной жизни его...»

Пушкин отстаивал независимость поэта, не желая идти навстречу требованиям светского общества, видевшего в ли­тературе средство для нравоучений в духе верноподданничес­кой морали.

Одна из великих заслуг Пушкина состояла в том, что он раньше и глубже всех своих современников понял ту огром­ную роль, которую в его время приобрела литература как выражение русской общественной мысли, как фактор духов­ного развития нации, ее просвещения. «...Дружина ученых и писателей... — заметил однажды Пушкин, — всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образован­ности».

Пушкин настойчиво защищает идею национальной само­бытности и народности русской литературы. В черновом на­броске статьи «О народности и литературе» Пушкин писал: «С некоторых пор вошло у нас в обыкновение говорить о народности, требовать народности, жаловаться на отсутствие народности в произведениях литературы, но никто не думает определить, что разумеет он под словом народность».

Под народностью сам Пушкин разумеет отражение «в зер­кале поэзии» «особенной физиономии» народа, его «образа мыслей и чувствований», «тьмы обычаев, поверий и привы­чек, принадлежащих какому-нибудь народу». Выступая про­тив салонно-аристократического направления некоторых пи­сателей, Пушкин стремился к демократизации русской лите­ратуры. Он расширяет тематику современной ему литерату­ры, обращаясь к изображению реальной жизни общества, на­стойчиво советует изучать народную поэзию, язык простого народа. Со всей страстностью поэт восставал против, как он писал, «насильственного приноровления всего русского ко всему европейскому». Идея народности литературы сливалась в мыслях Пушкина с требованием истины в изображении жизни как основы дальнейшего развития русской литера­туры.

Начало литературной деятельности Пушкина совпало с развитием новых направлений в русской литературе. Уходил в прошлое классицизм, хотя его еще всячески отстаивали литературные староверы; кончалось время и сентиментализ­ма; после войны 1812 года начинается расцвет романтизма, родоначальником которого явился поэт В. А. Жуковский.

Литературно-эстетические взгляды Пушкина складыва­лись и развивались в обстановке острой литературной борьбы и в тесной связи с его творческими исканиями как поэта. Еще лицеистом Пушкин выступает против защитников литератур­ной старины.

В южной ссылке Пушкин становится поэтом-романтиком, увлекается Байроном. Он приветствует защиту Вяземским ро­мантической поэзии. «...Ты хорошо сделал, что первый воз­высил за нее голос — французская болезнь умертвила б нашу отроческую словесность», — пишет он своему другу, но, бу­дучи на стороне противников классицизма, Пушкин многое не одобряет и в позиции современных ему романтиков. Ему не нравится увлечение молодых поэтов романтической эле­гией, обедняющей идейное содержание русской литературы. «...Не мешало бы нашим поэтам иметь сумму идей гораздо позначительнее, чем у них обыкновенно водится. С воспоми­наниями о протекшей юности литература наша далеко вперед не подвинется», — замечает он в 1822 году. К этому году относится работа Пушкина над статьей «О поэзии классической и романтической», в которой он высказывает неудовле­творенность толкованием романтизма в тогдашней критике.

Вскоре начинается отход Пушкина от романтизма. В Ми­хайловском, в процессе работы над «Борисом Годуновым», у Пушкина возникает понятие «истинного романтизма». В письме А. Бестужеву от 30 ноября 1825 года Пушкин, сооб­щая о «Борисе Годунове», пишет: «Я написал трагедию и ею очень доволен, но страшно в свет выдать — робкий вкус наш не стерпит истинного романтизма». Он имел здесь в виду то, что позднее стало называться реализмом. В «Борисе Годуно­ве» он дал верное изображение лиц, времени, развития исто­рических характеров и событий в духе принципов «истинного романтизма», то есть реализма и народности.

На основе эстетических принципов реализма расцветает поэтический гений Пушкина, он становится «великим рефор­матором русской литературы» (В. Г. Белинский).

Особенный интерес Пушкина вызывает жанр романа, но свою работу над ним он начинает как поэт, а не как прозаик. В ноябре 1823 года Пушкин писал Вяземскому из Одессы: «Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман в стихах — дьявольская разница».

В мировой литературе Пушкин стоит в ряду таких гени­альных художников слова, как Шекспир, Гёте, Лев Толстой.